Отец Софии, барон Николай де Боде, не был зверски убит солдатами в своем поместье. В Гражданскую войну он руководил белыми войсками в Крыму, затем эмигрировал и скончался в Югославии в 1924 году.Дед Софии был уездным предводителем дворянства Хвалынского уезда Саратовской губернии, поэтому если де Боде и сохранили поместье к 1917 году, располагаться оно должно было именно там. Но до Саратова немцы не дошли даже во Вторую Мировую войну.
![Изображение](http://s28.postimg.org/hgum6rj09/62763_600.jpg)
Возможно на этой фотографии запечатлена София де Боде... Во всяком случае, эта девушка подходит под описание...
Вот что пишет В. Мыльников, однин из участников боев на Дону в начале 1918 года,в своих воспоминаниях о боях под Матвеевым курганом – небольшом городке к северу от Таганрога:
«А знаете, у нас в цепи тоже лежит женщина – баронесса Бодэ, – сообщил мне мой собеседник. – История ее такова: на их имение где жили отец, мать и две взрослые дочери, напала банда. Отца с матерью привязали к креслам, а дочерей начали насиловать на глазах у родителей. Разграбив имение, отца, мать и одну из дочерей добили, а другую бросили, считая ее мертвой. После ухода банды вернулась перепуганная прислуга, убитых похоронили, а недобитую забрала к себе на отдаленный хутор преданная ей горничная и там ее выходила. Поправившись, баронесса, узнав, что на Дону еще нет большевиков, переодевшись в платье крестьянки, добралась туда, когда там только начала формироваться Добровольческая армия.
Явилась в штаб и, рассказав обо всем, заявила: «Жить я больше не могу – нечем. Покончить с собой мне не позволяет моя вера, а хочу, чтобы меня убили. Прошу зачислить меня в ряды, но не сестрой милосердия, так как вот этого милосердия у меня совершенно нет, а рядовым бойцом».
Начальство подумало, поговорило и, хотя это было связано с некоторыми неудобствами, зачислило ее в часть. Вот на днях, когда наша цепь перебежками наступала на станцию Ряженое, команда «Цепь, ложись…» а она, не слушая, не останавливается и бежит вперед. Пришлось ей пригрозить, что если не будет слушать команду, то ее отчислят из части».
Когда баронесса Бодэ появилась в составе Добровольческой армии.....Опираясь на воспоминания М.А. Рычковой, можно предполагать, что это произошло в ноябре или начале декабря 1917 года. Первое упоминание о ней встречается в воспоминаниях о боях за Матвеев курган, который перешел в руки красных 10 (23 января) 1918 года. Таким образом, можно уверенно сказать, что София появилась на Дону до этой даты.
Как выглядела София де Боде?
Красоту баронессы хором отмечают все видевшие ее.
Участвовавший в Ледяном походе Б. Суворин называет ее «маленькой хорошенькой барышней».
Николай Львов сообщает о ее внешности:
«Я хорошо помню ее. Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной. В круглой меховой шапке, надетой немного набекрень, в высоких лакированных сапогах и в хорошо сшитой военной поддевке, она не могла не нравиться.
Ею невольно любовался всякий, как молодым красивым созданием. Много было в ней не деланной, а действительной военной удали».
В характере Софии де Боде современники отмечали отчаянную смелость и жестокость. Вот фрагмент из воспоминаний Н. Львова:
«И. А. Родионов вернулся из штаба с известием, что двое оправданы, а третий, кажется осужден. Он прибавил, что осужденных тут же расстреливали в садах. «И представьте себе, кто принимал участие в расстреле, – сказал он, – баронесса Боде».
Б. Суворин пишет:
«Среди этих женщин-воительниц на походе отличалась прапорщик баронесса Боде. Смелости ее не было границ… Кроме смелости, она отличалась и жестокой решимостью, не свойственной женщинам. Как дико было слушать в рассказах этой молоденькой девушки (ей было лет 20) слово «убить». Она и не только говорила»
Владимир Амфитеатров-Кадашев сообщает о баронессе Боде:
«Очевидцы говорили мне, что нестерпимо жутко было видеть, как к толпе испуганных пленников подскакивала молодая девушка и, не слезая с коня, прицеливалась и на выбор убивала одного за другим. И самое страшное в эти минуты было её лицо: совершенно каменное, спокойное, с холодными грозными глазами»