автор..Константин Смольников
.....
В начале июля сего года, когда я вернулся в Москву из Саратовских степей отдохнуть от свежего воздуха, чистой воды и здоровой пищи, нашел меня мой старый друг и взял за жабры:
- Покупаю дом за бесценок в соседней области... Хозяйка не съезжает... Ищет клад, который спрятал ее муж... Надо найти.
Друзьям отказывать нельзя. Выбрали день и, захватив дочку хозяйки, отправились искать клад.
Хозяйкина дочка, похожая на старшую сестру Ильи Муромца, с милой сумочкой, которая заняла полсалона автомобиля, узнав, что я имею опыт профессионального поиска кладов, моментально переключилась на меня и повела политико-воспитательную работу с нужным, по ее мнению, человеком.
Нависнув надо мной с заднего сиденья автомобиля, она обрушила на мою плешь глыбу информации, без которой я не смог бы прочувственно и ответственно отнестись к поиску клада, который ее папочка (старый хрыч и ****ун, чуть не переживший дочку с мамой) спрятал в доме, который мой друг покупает у них задарма.
И она поведала мне следующую печальную повесть о трех несчастных женщинах, жизнь которых была искалечена немилым папой и неверным мужем: по окончанию войны в деревню вернулся из Германии, с чемоданами трофеев, бравый офицер низкого роста (сморчок). В пьяном угаре, с налету охмурил на сеновале юное двухметровое создание (маму) и сделал ей ребенка (дочку). Пришлось зарегистрировать это дело в ЗАГСе, так как мамина мать (бабушка), обещалась упечь будущего папу в тюрьму за совращение малолетней девчушки.
Папа оказался ветреным мужчиной и плохим коммунистом. И маме, которая имела преимущество в весе, пришлось поколачивать папу-офицера за наставляемые ей рога. Не восприняв правоты маминого воспитательного процесса, папа спрятал трофеи из драгметаллов от второй половины и использовал их (истратил малую часть) на подарки любовницам. В дальнейшем папа маме детей не делал и дочке с мамой оставалось только ждать естественной кончины главы семьи (а он был много старше мамы), чтобы уж потом насладиться наследством.
Наконец, в прошлом годе срок настал. Но старый пердун перед смертью показал им жест с помощью двух рук и со словами «Хрен найдете!», ехидно посмеиваясь, отошел в мир иной.
Так что мне необходимо найти и вернуть выстраданное наследницам, а они мне за это заплатят.
Обрадовавшись, потому что ранее об этом речь не шла, я попытался уточнить сумму вознаграждения, но в ответ услышал настолько жесткое «Не обидим!», что заткнулся и не возвращался более к данной теме.
В деревне нас встретила мама. Место красивейшее, но любоваться им не дали, посадили за стол.
- Пейте чай, - приказала мама и тяжелым взглядом следила как я давлюсь напитком. Я робел и
торопился. Мне стало не по себе - обычно так смотрят в кино, когда заставляют жертву выпить
отраву. Но потом я упокоился мыслью, что папа умер по естественной причине, а на меня
замышлять вроде не за что.
- А теперь, ищите, - мама отобрала кружку.
- Мне бы... в интересное место, - после дороги и чая нестерпимо захотелось по-маленькому.
- Сортир во дворе. Но вы лучше сделайте за ним.
Я вышел во двор. Заведение, подпертый колом, напоминал мышеловку, так сильно он наклонился и таким хрупким казался подпирающий его кол. Бормоча под нос, что в Пизе есть аналог такого строения и ничего - не падает, и, проклиная вылезших на свои огороды любопытных соседок, которые лишили меня возможности совершить маневр за памятник отхожего места времен царя Гороха, я влез в хрупкое сооружение под бдительным взглядом хозяек дома. Их взгляд сверлил меня сквозь стены заведения и едва закончив необходимое моему организму дело, поторопился выскочить и приступить к работе.
Искал я везде: проползал с «минисканом» весь подпол. Выбравшись из под пола, не успев стрясти с себя грязь и паутину, был отправлен на чердак. «Прозвонив» чердак и собрав очередную порцию грязи и не найдя ничего ценного, получил указание обследовать жилые помещения. Маленький прибор им в работе не глянулся, пришлось расчехлить полевой металлоискатель.
Мама с дочкой передвигали по всем комнатам мешающую мебель и на всякий звук, указывающий наличие цветных металлов, взламывали половицы, срывали обои со стен и выламывали ломом подоконники. К «прозвону» двух печей отнеслись равнодушно, т.к. приглашали печника разобрать и собрать их снова сразу после смерти хозяина.
Под окрики не устающих хозяек обследовал избу и, обнаружив старую проводку, две пригоршни монет, заколки, наперсток и разнообразные пуговицы, был перемещен во двор.
Во дворе накопал груду старого металла состоящую из сплющенного самовара, алюминиевых кастрюль, крышек, банок и, сердце дрогнуло, ведерный чугунок, который, увы, оказался пустым.
Потом был огород, баня и берег ручья. Чемодана с драгоценностями не было.
Потом была делегация женщин, которые просили поискать воду и на их участках - хозяйки сказали, что я ищу место для колодца.
Потом был обед. Тазики, из которых меня с другом кормили хозяйки, они почему-то называли «тарелочками».
Потом мне было плохо - мама приказала скушать еще одну «тарелочку» второго (ей показалось, что я плохо питаюсь) и что я, после добавки, буду искать чемодан там же, по второму кругу, но более добросовестно... Я попросился в туалет.
Закрывшись на крючок, стал лихорадочно мечтать о скором отъезде в Москву и придумывать причину, по которой я смог бы выйти из сортира, сесть в машину и, не попрощавшись уехать в столицу. Имитации головной боли, приступа аппендицита, либо поноса вряд ли оказались бы убедительными для хозяек. В лучшем случае они бы обмотали мою голову мокрой тряпкой или сделали из нее памперс, но работать все равно бы заставили. Светлые мысли не приходили в голову и я стал сочувствовать и жалеть почившего в бозе хозяина. Более того - я стал его оправдывать! Меня передернуло от мысли, что он, бедолага, каждый день видел их хищное ожидание его кончины (я вспомнил, как на меня смотрела его супруга). На его месте, утопил бы я чемодан с побрякушками в дерьме! Нечего им...
Стоп! Я посмотрел вниз. А ведь точно! Он так и сделал! Я сижу над сокровищем! Ура!
Тут же представил, как мама с дочкой заталкивают меня в дыру и мне приходиться нырять... Боже! Меня пробил озноб - а вдруг они уловят мои мысли? У мамочки такой взгляд!
- Дамы! - заорал я выскакивая из страшной мышеловки, - Надо привезти
переносной рентгеновский аппарат! И просветить им стены! Чемодан в стене дома! Где ж еще ему быть?
Дамы заинтересовались.
- Вот! Я же вспомнил! - тараторил я, боясь, что они перебьют меня и заставят искать по новому, а потом им придет мысль насчет выгребной ямы, - Есть одна фирма, которая делает переносные приборы...
На мое счастье в сумке из-под металлоискателя, среди разных необходимых вещей, оказался проспект фирмы делающей приборы для досмотра.
- Я директора хорошо знаю, он даст рентгеновский аппарат на время. Он хороший человек.
- Ну-у... - мама засомневалась.
- Мы ж ему заплатим, если найдем. А с этим аппаратом точно найдем! - горячился я.
- От денег кто ж откажется? - дочь посмотрела на маму.
- Завтра же его привезем. - я сунул им в руки проспект, где на фотографии дюжий омоновец просвечивал «дипломат» с миной и пистолетами, - Прибор - зверь! Любую стену просветит! Вот только...
- Что? - насторожились дочка с мамой.
- Директор должен улететь на выставку в Австрию... Есть у вас телефон поблизости? Надо
ему позвонить. Я могу только с ним договориться. Без него не дадут...
Звонили от соседки, предварительно заплатив за междугородний звонок:
- Соедините с директором! Кто спрашивает?.. Константин Аркадьевич... Господин Мицубиси? – ляпнул первое пришедшее на ум слово, - Здравствуйте, это Константин. Извините, звоню из другого региона - тороплюсь. Нужен на один день прибор вашей фирмы. Дадите?... Завтра нужен. Отблагодарю. Сегодня забрать? До которого часа?.. Понял, буду. Кстати, на русском вы стали говорить намного лучше... Пожалуйста. До свидания.
Девушка на другом конце провода начала нежным голосом говорить неприличные слова, поэтому я осторожно нажал на рычаг пальцем и только после этого оторвал трубку от уха.
- Успели... Улетает сегодня вечером. Просил забрать аппарат до его отлета. - Я вытер пот со лба, - Надо торопиться в Москву...
Уже въезжая в пределы Московской области мой друг скосил на меня глаза и открыл рот:
- Костя... А этот прибор не опасен для мужика?
- Абсолютно безвреден, если соблюдаешь инструкции. А зачем тебе?...
- Дом просвечивать я ж с тобой буду...
- Ты знаешь, если честно, наплел я про прибор.
Друг тяжело вздохнул:
- Не продадут... Жалко... Семью бы на лето вывозил... Огород... Баня... Туалет бы сам отремонтировал... Сэкономил бы здорово...
Помолчали.
- Клад-то знаешь где у их? - Ну?
- В сортире мужик утопил. - Хм.
- Не стал говорить, боялся, что в дерьмо нырять заставят.
- Могут. Эти бабы могут.
- По-моему, правильно он сделал.
- Согласен.
- Ты им скажи, пусть сами ныряют.
- Нет.
- Чего так.
- Пусть спит мужик спокойно. Нечего его беспокоить. Прости Господи его душу грешную.
Константин Смольников
