Очень крутой стих!

[Игорь61]

Как то странно и страшно слушать такие стихи от этого человека.

[Регул]

Вообще люблю почитывать Омар Хаяма.
"Коль можешь, не тужи о времени бегущем,
Не отягчай души ни прошлым, ни грядущим.
Сокровища свои потрать, пока ты жив,
Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим."

[but.aleck]

***********
Когда стоя на эшафоте
Отдам свой крест я палачу,
Толпе в низу что жаждет крови,
Поклон последний отпущу.

На исповедь уж нет желанья,
Да и молиться ни к чему.
Не нужен больше мне посредник,
Я сам всё к Богу подниму!

Меня и нет уж этом мире,
Вражда, иль радость позади.
Я в мыслях дома, в месте с ними...
Кто ждёт меня там впереди.

И в миг последний в этом теле,
Всей жизни пронесётся круг,
От рук любви в далёком детстве,
До гневом искривлённых губ.

Всё, песня спета, боль испита.
Жалеть уж боле ни о чём.
Мой брат палач! Открой мне двери,
Своим проверенным ключём.

Миша ("дурень")


Он как чуствовал..... Сегодня сорок дней как он погиб под Новоазовском.
Кто знал - помяните и не вспоминайте лихом.

[Игорь61]

Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.

В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,

Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасет,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не поймает.

Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь…

Oмар Хайям

[but.aleck]

[Игорь61]

but.aleck писал:По скольку они являются обычными рабами своего мяса (рабами лампы ), и живя только желаниями сосуда в котором находятся, не делают абсалютно никаких волевых усилий что бы это изменить.

Источник: Все о человеке...Эволюция, прошлое и настоящее...

Вспомнился вот это стих
Человек бежит по жизни, не жалея ног.
Дом - работа, дом - работа, отбывая срок.
Выходные - передышка, отпуск, как привал.
Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?

Может выбрал изначально ты не тот маршрут?
В семь утра подъём, начальник, все ли так живут?
Кто-то видит солнце, звёзды, почему не ты?
Руководство, производство - не до красоты.

Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба
За краюху пенсионных. Говоришь: "Судьба".
Может быть, если покорно принимать её.
Душу пичкая снотворным, падать в забытьё.

В мыльной пене сериалов радугу искать,
Верить - в старости начало и спокойно ждать.
Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей.
По протоптанной дорожке им бежать теперь.

Ты для этого родился? И за этим жил?
Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил?
Если нет, тогда пожалуй, свой замедли бег.
И начни свой путь с начала - новый человек.

Автор: Оксана Белкина, пос. Разумное Белгородской обл

[МАШКА]

автор......Саша Бесt

Письма влюбленного рыцаря

Моя дорогая принцесса, я ночь не спал.
Увидев портрет Ваш, я нынче страдаю Вами.
Вы так восхитительны - не передать словами.
Короче сказать, я серьезно на Вас запал.

Моя дорогая принцесса, я так влюблен,
Что даже готов хоть сегодня на Вас жениться.
На свадьбе могучей рекой будет пиво литься.
И каждого мы накормим и всем нальем.

Народ говорит, Вы больны, что вас мучит жар.
И я уже мчусь, я почти что коня седлаю.
Вот только проспится моя голова хмельная,
Я буду скакать к Вам, я буду лететь, бежать!

Моя дорогая, пока я седлал коня,
Услышал, что нынче Вам стало заметно лучше.
Мне радостно слышать, что хворь Вас уже не мучит,
Но, все же, досадно, что не дождались меня.

Моя дорогая принцесса, шпиён донес,
Что Вас, моя прелесть, похитил огромный ящер.
Встаю на защиту, пусть ящер сыграет в ящик.
Но сцыкотно, все-таки, вдруг он плюет огнем…

Двуручник точу целый вечер, спешу на бой.
Но знаю, что утром и днем, даже ночью поздней,
Змеюка-судьба нам настойчиво строит козни.
И вот подтвержденье – доспех мой изгрызла моль.

В волненьях за вас, неожиданно занемог.
Ангина с ветрянкой, подкравшись, сдавили горло.
И не до походов такой-то собачий холод,
В глазах у меня зарябило и колет бок.

Вас там, дорогая, случайно никто не спас?
Не будьте так хОлодны - весточку черканите.
Ведь Вы мне, принцесса, все так же докучно снитесь.
Хвораю, пью мёд с молоком и молюсь за Вас.

Доспех залатав, я стремглав оседлал коня,
Вкачав, откровенно сказав, целый кубик пресса,
За час потерял где-то два килограмма веса.
И все это, лишь ради Вас, о любовь моя!

За Вами, принцесса, я выехал поутру.
Встав в восемь часов, когда всем еще сладко спится,
Я ехал спасать Вас, почти пересек границу.
А дальше меня к Вам, увы, не пустил патруль.

Был слух - Вы вернулись домой, о мой дивный свет!
Пока я лазейки искал в бесконечных недрах…
Клянусь Вам, принцесса, намедни я к Вам приеду,
А лучше, моя дорогая, ай-да ко мне!

Сижу у камина, скучаю и пью вино.
На улице осень, все голо, прозрачно, сыро…
Я слышал, родная, что вы мне родИли сына.
Надеюсь, что у него мой орлиный нос.

Сегодня в саду, я для Вас собирал цветы.
Смотрел на портрет Ваш, и грезил о нашей встрече,
Где мы провели вместе летний чудесный вечер,
И плюнув на этикет, перешли на «ты»

А в замке напротив, подставив лицо луне,
Принцесса глядит из узорчатого оконца.
И внукам читает записки от незнакомца,
Которые получает полсотни лет.

[but.aleck]

Ты не ранен, ты просто убит.



Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.

Эти стихи написал 19-летний лейтенант-танкист Иона Деген в декабре 1944 года. Их никогда не включат в школьные хрестоматии произведений о той великой войне. По очень простой причине – они правдивы, но это правда - другая, страшная и невероятно неудобная для тех, кто пишет на своих машинах: «1941-1945. Если надо – повторим».

Иона после 9 класса поехал вожатым в пионерлагерь на Украине в последние мирные июньские дни 41 года. Там его и застала война. В военкомате отказались призвать из-за малолетства. Тогда ему казалось, что через несколько недель война окончится в Берлине, а он так и не успеет на фронт. Вместе с группой таких же юношей (некоторые из них были его одноклассниками), сбежав из эвакуационного эшелона, они смогли добраться до фронта и оказались в расположении 130 стрелковой дивизии. Ребята добились, чтобы их зачислили в один взвод.

Так в июле 41 года Иона оказался на войне.

Девятый класс окончен лишь вчера.
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншея, карабин, гранаты,

И над рекой до тла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всем,
Что невозможно школьной меркой мерить.

Июль 1941

Через месяц от их взвода (31 человек) останется всего двое. А дальше – окружение, скитание по лесам, ранение, госпиталь. Вышел из госпиталя лишь в январе 42 года. И снова требует отправить его на фронт, но ему еще полтора года до 18 – призывного возраста.

Иону отправили в тыл на юг, на Кавказ, где он выучился работать на тракторе в совхозе. Но война сама пришла туда летом 42 года, и Дегена взяли добровольцем в 17 лет, он снова на фронте, на этот раз в разведвзводе. В октябре – ранение и опять тяжелое. Пуля вошла в плечо, прошла через грудь, живот и вышла через бедро. Разведчики вытаскивали его в бессознательном состоянии из-за линии фронта.

31 декабря 1942 года его выписали из госпиталя и как бывшего тракториста отправили на учебу в танковое училище. В начале 44 года он с отличием заканчивает училище и весной младший лейтенант Иона Деген на новеньком Т-34 снова оказался на фронте.

Так начались его 8 месяцев танковой эпопеи. И это не просто слова. Восемь месяцев на фронте, десятки боев, танковые дуэли - все это во много раз превышает то, что отмерила судьба многим тысячам других танкистов, погибшим на той войне. Для лейтенанта Дегена, командира танковой роты все закончится в январе 1945 года в восточной Пруссии.

Как он воевал? На совесть. Хотя Т-34 был одним из лучших танков второй мировой войны, но к 44 году все же устарел. И горели эти танки часто, но Ионе до поры до времени везло, его даже прозвали счастливчиком.

На фронте не сойдешь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.
Мы из подбитых танков выгребали
Всё, что в могилу можно закопать.
Комбриг уперся подбородком в китель.
Я прятал слезы. Хватит. Перестань.

А вечером учил меня водитель
Как правильно танцуют падэспань.

Лето 1944


Случайный рейд по вражеским тылам.
Всего лишь взвод решил судьбу сраженья.
Но ордена достанутся не нам.
Спасибо, хоть не меньше, чем забвенье.

За наш случайный сумасшедший бой
Признают гениальным полководца.
Но главное — мы выжили с тобой.
А правда — что? Ведь так оно ведется.

Сентябрь 1944

Когда гибнут один за другим твои товарищи, появляется другое отношение к жизни и к смерти. И в декабре 1944 года он напишет то самое знаменитое стихотворение в своей жизни, которое назовут одним из лучших стихотворений о войне:

..ты не плачь, не стони, ты не маленький,
ты не ранен, ты просто убит.
дай на память сниму с тебя валенки.
нам еще наступать предстоит.

Он не знал, что судьба отмерила совсем немного. Всего лишь месяц. А через много лет на гранитном памятнике на братской могиле высекут его имя. В списке лучших советских танкистов-асов под номером пятьдесят вы прочтете – Иона Лазаревич Деген. гвардии лейтенант, 16 побед (в том числе 1 «Тигр», 8 «Пантер»), дважды представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Красного Знамени.

21 января 1945 года его Т-34 был подбит, а экипаж, успевший выскочить из горящего танка, немцы расстреляли и закидали гранатами.

Он был еще жив, когда его доставили в госпиталь. Семь пулевых, четыре осколочных ранения, перебитые ноги, открытый перелом челюсти. Начался сепсис и в то время это был смертный приговор. Спас его главврач, потребовавший поставить ему страшно дефицитный пенициллин внутривенно. Казалось, это была бесполезная трата драгоценного лекарства, но у Бога были на него другие планы - Иона выжил!

Потом была реабилитация, пожизненная инвалидность – и это все в 19 то лет…

А затем долгая и очень непростая жизнь в которой наш герой-танкист смог достичь новых невероятных высот. Еще в госпитале он решил стать врачом. В 1951 году закончил с отличием мединститут. Стал оперирующим врачом-ортопедом. В 1959 первым в мире он проведет реплантацию верхней конечности (пришил оторванную руку трактористу).

Будет у него и кандидатская, и докторская, длинный путь к признанию. Уж очень неудобным был этот маленький бесстрашный хромой еврей, никогда не стесняющийся говорить правду, всегда готовый дать в морду зарвавшемуся хаму, невзирая на чины и должности.

В 1977 Иона Лазаревич уедет в Израиль. И там он будет востребован как врач, получит почет и уважение, но никогда не отречется от своей Родины.

Жив он и по сей день. В 2015 году ему исполнилось 90 лет, но характер его ничуть не изменился.

В 2012 году в ему как и остальным ветераном в российском посольстве военный атташе под звуки торжественной музыки вручил очередные юбилейные награды. После окончания церемонии наш ершистый герой прочитал вот эти свои стихи.

Привычно патокой пролиты речи.
Во рту оскомина от слов елейных.
По-царски нам на сгорбленные плечи
Добавлен груз медалей юбилейных.

Торжественно, так приторно-слащаво,
Аж по щекам из глаз струится влага.
И думаешь, зачем им наша слава?
На кой... им наша бывшая отвага?

Безмолвно время мудро и устало
С трудом рубцует раны, но не беды.
На пиджаке в коллекции металла
Ещё одна медаль ко Дню Победы.

А было время, радовался грузу
И боль потерь превозмогая горько,
Кричал «Служу Советскому Союзу!»,
Когда винтили орден к гимнастёрке.

Сейчас всё гладко, как поверхность хляби.
Равны в пределах нынешней морали
И те, кто блядовали в дальнем штабе,
И те, кто в танках заживо сгорали.

Время героев или время подлецов – мы сами всегда выбираем как жить.

[Игорь61]

Сейчас всё гладко, как поверхность хляби.
Равны в пределах нынешней морали
И те, кто блядовали в дальнем штабе,
И те, кто в танках заживо сгорали.

Вот эти строки за цепили.

[Юниор]

Мой самый любимый стих о войне из написанных в России в последнее время. Стих написан моим знакомым с ревью - Алексеем (ник - Aviator) в 2012 году по мотивам реальной истории, имевшей место быть незадолго до этого (о нахождении медали "За трудовую доблесть и установлении имени её владельца и поиска родственников). К сожалению, темы этой на ревью мы с Алексеем не нашли - видимо, её снесли. Но память о ней запечатлена теперь в этих строках....


ИСТОРИЯ ОДНОЙ МЕДАЛИ

Я - просто медаль. На монетном дворе
Была отчеканена я в серебре,
И штихелем высечен номер на мне,
Эмалью покрыта звезда.

В торжественном зале под сенью знамён,
Под грозный кремлёвский курантовый звон
Калинин, улыбкой благой умилён,
Вручил нас героям труда.

А после был празднично-яркий банкет,
Пришли журналисты с центральных газет,
И "Правда" по почте дошла в сельсовет, -
Читало по буквам село

О том, что земляк их, учитель простой,
Известный в округе своей добротой,
Пополнил советских ударников строй,
И кто-то сказал: "Повезло..."

Я помню: изба, патефон, рушники,
Закат у реки, журавлей косяки,
И в школе детишек босых у доски,
И песню как звонко поют,

И танцы, бывало, и в клубе кино,
Гармонь, самовар, самогон и вино,
И в галстуках красных шагало звено,
И мне посылало салют...

Но как-то свинтили меня с пиджака,
Погладила бережно чья-то рука,
И вновь, гимнастёрку одёрнув слегка,
Меня прикрепили на грудь.

Потом поцелуй, колыбель малыша,
И скрип уходящих сапог не спеша,
Бомбёжек сирены и треск ППШ,
Бросков изнуряющий путь.

И в чёрной воронке без ног старшина,
Осколком кому-то пробита спина,
"Орудие - к бою!" В ответ - тишина,
А сзади - лишь Родина-мать.

И траками щерится фриц впереди,
Хозяин с гранатою встал на пути,
А я всё была у него на груди,
Не дав ему права бежать.

И вот он, - разрыв, и учителя нет,
И четверо немцев ушли на тот свет,
А я же осталась на семьдесят лет
Забытая всеми в земле.

И всё... Тишина... Тишина, тишина...
И где-то вдали отгремела война,
И где-то идёт за весною весна,
И вновь посевная в селе...

Но вот над собой я услышала хруст, -
Пищанье детектора, сломанный куст,
И голос: "Цветмет" из мальчишеских уст,
И землю копнули штыком, -

И вот я на солнце. Блестит серебро,
Копатели радостно делят добро,
А кости собрали, сложили в ведро,
И сверху накрыли мешком.

И долго для тех безымянных костей
Шёл поиск в архивах пяти областей,
На номер медали - отписки властей,
Что им неизвестен такой...

Но имя нашлось... и обшарпанный дом, -
Квартира, в ней дед, он казался знаком,
Ну да! Я же помню его малышом
Тогда, перед самой войной.

Старик от волненья губу закусил,
И вдруг разрыдался, - уж не было сил,
Держал он меня, и о чём-то просил,
И "папой" меня называл.

Но что я отвечу? Я только медаль,
Мне чужды волнение, страх и печаль,
И мне никого совершенно не жаль, -
Я просто холодный металл...