Константин Батюшков ( kelinfo) творческие порывы.

[победитель]

Когда-жебудет продолжение ? Давненько вы не писали

[kelinfo]

Суета жизненая не даёт писать, к томуже всё действие подходит к концу, нужно обдумать... немного.

[победитель]

Ясненько

[ТВА]

С нетерпением ждём.

[kelinfo]

XXVII

Хлюпая грязью, чувствуя, как одежда пропитывается влагой, перемешанной со сметанообразной глиной, Толик полз по узкому тоннелю. Тёплый, влажный воздух, пропитанный прелью, обдавал его лицо, налобный фонарь то и дело сползал в сторону и Толик поправлял его грязными руками. Но больше всего досаждали лужицы стоялой воды, появляющиеся в низких местах, их приходилось переползать, так как встать на четвереньки не было никакой возможности, даже полупустой рюкзак, в котором только и было, что два сита, совок, лопатка, да запас пищи и воды, и то временами цеплялся за свод и не давал двигаться дальше, тогда его приходилось скидывать и волоком тащить за собой, пройдя узкое пространство он снова водружал ношу на спину, это был целый процесс, нужно лечь на бок, просунуть руку в одну лямку, затем перевернуться и одеть другую, затем снова на живот и ползком вперёд. От таких перемещений, сухой осталась только спина, хорошо, что догадался одеть наколенники, а вот на локти защиты у него не было и сейчас их стало ломить и жечь до нестерпимости.. Сколько ещё нужно ползти он не знал, ползком сложно отсчитывать пройденное расстояние, по поверхности нужно было пройти около двухсот метров, обычным способом это занимает не более трёх минут, и то неторопливым шагом, он полз уже около часа и сколько ещё будет мерить жижу своим животом не знал. Благо давно не было сильных дождей, иначе пришлось бы плыть в мутном потоке дождевой воды, туда ещё так сяк, всё же по течению, а вот обратно…. Ну и нахлебался бы он грязной московской водички, пропитанной масляными и бензинными разводами, прошлогодним реагентом и солью. Будь такие условия он не решился бы, да и сейчас начни он всё заново, не согласился бы ползти по ливнёвке. А всё Лёха, угораздило его чёрта получить для обследования котлован в районе Сретенки, в одном из её многочисленных узких переулков. Окрестности интенсивно расчищались от добротного наследия императорской России, вот и на этом объекте снесли трёхэтажный особняк семидесятых годов девятнадцатого века, изукрашенного известковой и крепкой гипсовой лепниной. Лепнина была обстоятельной и простояла почти полтораста лет без капитального ремонта, современный гипс и чудо-финишная шпаклёвка столько не выдюжат, они уже на третий год требуют полной своей замены, а эта лепнина выдержала, сначала семьдесят пять лет советского казённого ремонта, и двадцать преступного наплевательства московских властей. И лишь местами, где были сорваны водосточные трубы, обнажилась кирпичная кладка из векового кирпича, обожженного на дровах и вылепленного вручную. Такого уже не будет, как не будет долговечной кирпичной кладки сложенной Ярославскими, Владимирскими, Костромскими каменщиками, работавшими не за стыд, а за совесть.
Толик не успел проникнуть в этот дом, хоть знал о его расселении, и вот он попал на котлован не его месте, экскаватор выгреб все остатки фундамента и вышел за пределы красной линии, тут-то и обнажилась эта часть водостока идущая в Неглинку. Толик давно слышал, как поисковики старших поколений мыли коллекторе илистые наносы, нанесённые туда за несколько веков, он даже видел коробки с найденными «сокровищами» выставленными для продажи на блошином рынке. Коллекционеры копались в них словно куры в навозе, пытаясь вытянуть из россыпи николаевских медяков, советской мелочи, обрывков цепочек, запчастей, бензиновых зажигалок, мундирных пуговиц, медных и алюминиевых, дешевеньких разрозненных серёжек с утраченными камушками и сломанными замками. Всё это продавалось чуть не по рублю, и собиратели спешили урвать « за грош пятаков». Это удавалось редко, так как солидные находки продавались из под полы, заведомо известным людям и никогда на прилавок не выставлялись. А они были, эти находки и золотишко, там тоже попадалось, не говоря о серебре и редких значках с горячей эмалью. Толик несколько лет тешил себя мыслью, что найдёт люк, ведущий в русло Неглинки, да так и не нашел, несколько попыток потерпели фиаско из-за замурованных входов. А тут такая возможность, как её не использовать? Вот и полез… Лёха не пошел, и правильно сделал, этим нужно заниматься летом, когда вода на два градуса потеплее и снаряжение получше нужно, а его у Толика не было, а у Лёхи тем более.
Экспедиция организовывалась без ведома Лизы, она бы не пустила. Если она узнает, то будет скандал. Ещё Толик опасался крыс, не то чтобы он их боялся до истерии, но ему было неприятно психологически, и в обычной жизни он от них сторонился, видимо сказывалось вековое опасение этих грызунов, как источника разных эпидемий. Он предпочитал иметь дело с мумифицированными грызунами, встречаться с таковыми доводилось часто, в сухих условиях чердаков и подпола, издохшие крысы превращаются в мумию в течение недели, в зависимости от времени года, летом быстрее. Но здесь было влажно и такой встречи быть не должно, а вот с живыми встреча вполне вероятна, а загнанная в угол крыса, преисполняется отчаянной храбрости и начинает кусаться с визгом подпрыгивая в воздух, отбиваться от неё, когда ты зажат стенами и сводом тоннеля довольно сложно.
Возле водоприёмной решетки Толик решил отлежаться, тем более что песчаная возвышенность заставляла скинуть рюкзак, тогда он положил его под голову и позвонил Лёхе, сообщить, что всё в порядке. Затем отстегнул фляжку. Через отверстие в тоннель проникал воздух, немного света и слышался шум проезжающих машин. Благодаря этим отдушинам он не опасался скопления метана, а вот в самом русле реки от этого нельзя быть застрахованным. Гниющей органики здесь было предостаточно, в основном это была опавшая листва, встречались обрывки газет и журналов.
Ему уже прилично надоела эта экскурсия, но уклон резче пошел вниз, это говорило о недалёком расположении русла, к тому же слышался отдалённый шум текущей воды. Проползя несколько десятков метров, и луч фонаря прорезал пустоту, Толик свесился, чтобы осмотреть конечную точку своего маршрута. Вниз спрыгнуть было не сложно, как раз под отверстием водостока возвышался остров нанесённого ила и песка и Толик прыгнул. Ноги завязли по щиколотку, он их выдернул и стал переминаться с ноги на ногу, чтобы не завязнуть вновь. Отметив куском мела свой тоннель, теперь нужно было найти изгиб русла, где тяжелые предметы оседали на дно, там нужно будет попытать счастья. Рюкзак он решил оставить у выхода и взять только инструменты. Вода заливала ноги, и он пожалел, что не добыл себе болотники, а лучше забредни.
В десятом промытом лотке, среди мелких камней, прелых листьев и не весть откуда взявшихся веток, появился первый монетный кругляш, Толик сосредоточенно протёр чёрную поверхность, различив характерный квадрат дореформенного десюнчика, сунул его в боковой карман. Следующим был ельцинский двацатник, Толик и его бросил в карман, у него был принцип,- сначала собирать находки, а потом их сортировать, выбросить- всегда успеется. Не раз этот принцип его радовал, как-то он нашел широкогорлую банку под винтовую крышку и хотел её выбросить, как явную советчену, но руководствуясь всё теми же соображениями сунул её к остальным находкам, каково же было его изумление, когда он обнаружил на её боку двуглавого орла…, Так вот бывает, даже современную мелочь нужно проверять по годам выпуска. Затем попался кусок изразца, он положил его в прихваченный рамсторовский пакет, которыми обзавёлся давно и с запасом, а чего не попользоваться на халяву? И хоть этого магазина уже не существует, у Толика ещё оставались фирменные пакеты с зелёным кенгуру. Другие магазины менее расточительны, и пускают пакеты в продажу, что неизменно огорчает Толика, так же как и прочих сограждан.
Затем сразу было два значка, болт и покорёженная гайка. Через два лотка звёздчатая пуговица времён застоя и мелочь того же времени, следующим был ключ с брелком в виде калашниковского патрона, две пробки бескозырки, одна винтовая, шматок бумаги, видимо журнал сейчас обглоданный по краям и первым страницам, он разваливался в руках. Нещадно саднило ноги, он ощущал как кожа на пальцах набухает и становится складчатой от гипергидротации. Но нужно было поработать, второй раз он сюда не вернётся, так нужно же найти то о чём приятно будет вспоминать, и он искал, промывая и промывая новые лотки ила. Попалось несколько дореволюционных монет, две свинцовых пломбы, девять мосинских гильз, две наганных и одна от арисаки. Толик сразу вспомнил один котлован, в котором ему довелось побывать, располагался он в соседнем переулке. На месте, где стоял дом под слоем земли сохранилось подлестничное пространство и всё оно, было завалено мусором, времён революции. Слой был не менее метра толщиной, видимо обитатели дома не утруждали себя выносом мусора, поражало огромное количество пивных бутылок, встречалась тара московских пивзаводов, но были и иногородние. Так ему попались бутылки Жигулёвского завода, бутылки из Астрахани и Ельца, про Петроград не стоило и говорить. Кроме того десятки безликих водочных и винных бутылок, много битья. Встречалась парфюмерная тара и горчица. Море костей, благо принадлежавших животным, аптечной посуды почти не было, если не считать тройки простеньких флакончиков, зато были россыпи винтовочных и пистолетных гильз, напрочь гнилых, агрессивная среда помойки их лихо разрушает, до мерзкой хрупкой бирюзовой зелени. Слой тянулся на четыре метра в длину и полметра в ширину, копал он его два дня и вычистил полностью, до кирпичной кладки. Почаще бы таких засыпок. Ещё тогда ему подумалось, что в доме был притон, местность с дурной славой с давних времён.
В кармане завибрировал телефон.
- Надо же- работает,- удивился Толик и скинув склизские перчатки полез за пазуху. Звонил Лёха.
- Да, я на месте,.. Ещё с полчаса посижу, а затем обратно. Пока мало интересного…
В третьем лотке после звонка появился первый советский билончик, сохранность была удовлетворительной, но посторонние вздутия над поверхностью монеты заставляли заподозрить расслаивание металла. Затем попался значок фестиваля молодёжи, судя по качеству за пятьдесят седьмой год. Дальше была железная подковка от ботинка. Ещё одна гильза, но бердановская. Ноги ломило до судорог, до онемения пальцев, хорошо, что у Лёхи осталась запасная одежда , можно будет переодеться по возвращении. Вскоре оба боковых кармана, набитых находками приятно отягощали штаны и если бы не тугой ремень, стащили бы их вниз. И в это время Толик выудил интересную находку, он сразу и не понял, что это было, но когда он промыл от ила комок грязи, внутри оказались карманные часы с оборванной цепочкой, сразу разобрать ценность находки было невозможно, и он сунул добычу в пакет. Как обычно, стоит пойти товару, как уже нужно уходить, даже летом здесь была студёная водица, а сейчас и подавно. Жалко, видимо второй такой вылазки уже не предвидеться, скоро водосточную трубу заделают, а через прямые ходы сюда не проникнуть.
Несколько раз негнущиеся пальцы срывались, и он не мог подтянуться, но с трудом ухватился за край и вполз в нужный тоннель. Упаковав находки и выпив почти весь термос горячего чая, Толик двинулся обратно, ему предстояло проползти каких то двести метров, затратив на это, какой то час жизни, но это была дорога к дому, сухой одежде и к вечернему московскому сумеречному свету.

[победитель]

Хорошего как говориться-понемножку

[kelinfo]

XXVIII
Лиза недовольно поджала губы, она рассчитывала, что Толик сегодня уж точно найдёт этого Виктора Шушылку, ан нет с утра он спешно собрался. Словно планировал лезть на чердак и исчез в неизвестном направлении, а одной ей идти в опасное место было бы глупо. Поэтому она позвонила Светлане Сергеевне.
- Ах, Лизонька, рада тебя слышать… Нет не нашла, ещё милая… Позвони завтра. Я поищу. Не переживай, найдём мы эту проклятую книгу… И с Серафимой увидимся… Не переживай, всё отыщем…
Лиза огорченно повесила трубку, что ей дальше делать она не представляла, тогда она решила вымыть те пузырьки, что предполагалось оставить в коллекции, для таких целей у них был специальный таз и набор «ёршиков» разной длинны и диаметра. Было проблематично собрать такую подборку, в продаже таких не встретишь, максимум это набор для мытья детских бутылочек, для пузырьков же нужны приспособления меньшего диаметра. Поэтому «ёршики» приходилось покупать по случаю, приспосабливая их для своих целей, в том числе заимствуя их в косметологии. Поскольку до встречи с Лизой Толик не пользовался косметикой, то с её приходом количество подобного инструментария разительно увеличилось. Сложно, но эти прибомбахи облегчали процесс отмывания грязи, и ради этого стоило их поискать. Заканчивая своё дело, Лиза не удержалась и стала мыть находки предназначенные для продажи, складывая их широкий овощной поддон, на несколько слоёв газет. Мытьё стекла, занятие весьма увлекательное, в процессе копа, не всегда можно рассмотреть найденную вещь, а вот мытьё приносит свои радости, и к сожалению огорчения. Радость, это когда обнаруживаются мелкие разновидности, которых ты не видел раньше, так могут обнаружится, новые надписи, необычные формы, редкие оттенки стекла, то есть именно то, что невозможно рассмотреть когда флакон снаружи и из нутрии покрыт миллиметровым слоем грязи. Но эти же слои могут скрывать сколы, трещины, отверстия или лопины и они представляют катастрофу в масштабах одного флакона. И хоть он остаётся всё таким же, он несёт ту же информацию и представляет почти ту же музейную ценность, коллекционная же цена резко падает, то что простительно для древней иконы, несущей определённые утраты, недопустимо для стекла или фарфора, видимо массовая вещь, остаётся массовой не смотря на редкость. К сожалению, к таким привратностям судьбы привыкаешь, и они уже не сильно огорчают тебя.
Но как говорится, «аппетит приходит во время еды», и Лиза вымыв очередную партию, тщательно протёрла полы, слила грязную воду, вытерла раковину, и навела тщательный порядок. Затем спешно стала собираться в парк на отвалы с редкими пузырьками, про них почему-то все забыли. Безуспешно попробовав дозвониться мужу, она набрала номер Александра Ильича, старый актёр с радостью согласился составить ей компанию, и через полтора часа они встретились в парке, возле заветной кучи. Александр Ильич здесь уже копал своей садовой лопаткой, поэтому сейчас он встал на самое перспективное место. При дневном свете стали видны многие интересные предметы, не замеченные ранее и лежащие прямо на поверхности. Так Лиза нашла две свинцовых пломбы, мундирную и пару рубашечных пуговиц из молочного стекла.
- Лиза скажите, а почему Анатолий не копает это место?- осторожно спросил Александр Ильич.
-Он с этим новым знакомым, с Алексеем археологом, по котлованам копается.
- И много находит?
- Не так уж много, но кое что приносит… Интересного мало, но вот Пречистинскую аптеку нашел. Сегодня он наверное, на чердак собирался. Так, что нельзя сказать, что Толик бездельничает.
Александр Ильич прекрасно понимал, что в деятельности каждого копателя наступает момент, требующий выбора главенствующего объекта, планов и задумок может быть много, но до всех не доходят руки, на всё не хватает времени и сил, вот тогда-то и приходится стоять на распутье. Сейчас его напарник стоял перед выбором, несколько перспективных объектов и везде нужно было побывать, ничего нельзя было упускать, но парк был самым интересным и перспективным, и разбрасываться таким местом было нельзя, тем более что одолеть такой фронт работ Александру Ильичу и Лизе не под силу, там требовалось перебрать весь грунт, до дна, чтобы не осталось ни малейшего необследованного закоулочка или бугорка. Чтобы копательская совесть была чиста, как душа младенца.

[ТехноРой]

Спасибо жду продолжения.

[победитель]

Классно вы пишете жаль-вот только понемногу

[kelinfo]

Когда Лиза вернулась. Толик дрыхнул накрывшись двумя одеялами. Стиральная машинка мерно гудела, набирая обороты для отжима.
- Так… Замёрз,- пробормотала Лиза осматривая кухонный стол с остатками пережаренной яичницы, и отдельно стоящей, недопитой четвертинкой. Зная привычку мужа оставлять мелкие находки в ванной комнате, Лиза заглянула именно туда, в пластиковой мыльнице лежала россыпь мелких находок, покрытых болотной тиной. Это было что-то необычное, такого она ещё не видела. Она взяла крышку и аккуратно поворошила её содержимое. Металлоискателя Толик не брал, а находки были характерные для металлопоиска, но в то же время на них не было земельной патины, да и следов земли не было. Они однозначно не были чердачными, от них пахло тиной. Тут её внимание привлекли старые часы, лежащие отдельно. Они были отмыты и Лиза глянула на раковину, так и есть, их Толик отмывал дома, раковина была изляппона грязью, а ведь она её отмывала, когда поехала в парк. Лиза даже не рассердилась на это свинство, она к нему постепенно привыкала, к тому же рассматривая часы она догадалась, что те – серебряные.
XXIX
Решив не будить мужа Лиза стала готовить ужин, но один вопрос не выходил у неё из головы- куда лазил Толик? Может быть появился раскоп, где ни будь в пойме реки? Где болотистая почва? Там и монеты в такой же сохранности, но эта гремучая смесь из советских и царских монет… Нереальное для котлована сочетание, к тому же солдатская алюминиевая пуговица, она никак не могла оказаться в болотистой почве пойменной засыпки. Поняв. Что своим умом до разгадки не дойти, Лиза весело заработала ножом, шинкуя капусту для солянки.
Толик проснулся к вечеру, голова болела, периодически его прихватывал озноб, не отступающий не смотря на два одеяла. Он потянулся и несгибающийся походкой прошлёпал на кухню, там сковорода источала чудесные ароматы, и он чмокнул жену в затылок. Всё таки ему повезло с супругой. Такое бывает редко, где ещё найдёшь- согласившуюся его терпеть, стоически переносить его «хлам» и не пытаться его выкинуть при каждом удобном случае, будь то уборка, ремонт или приближающиеся праздники.
- Я в ванную…- сонно прохрипел Толик.
- Так ты же купался,- ответила Лиза, вспомнив невысохшие отпечатки мокрых ног на чёрном кафеле.
- Замёрз,- отозвался Толик.
- То-то я смотрю, ты хрипишь… Одень тапки… И скажи на милость, где ты сегодня был?
- В Неглинной…
- На Неглинном проезде есть котлован?
- Нет… Я был в самой реке, в её коллекторе…
- В реке?- не поняла Лиза.
- Да в Неглинке, в районе трубной площади.
Лиза не нашлась. Что ответить мужу, и лишь пристально посмотрела на него, тот закашлялся и побрёл в ванную. Было очевидно, что он заболел. Очнувшись от своих мыслей, она достала припасённую бутылку Кагора и стала варить глинтвейн.
В это время Толик полюбовавшись гравированной крышкой часов, так и залез с ними в горячую воду. Именно эту находку он будет вспоминать, осознавая с радостью, что та экспедиция не была напрасной, не смотря на грязь, изодранные локти и холод и они будут согревать его заледеневшую душу, наполняя сердце ликующим счастьем очередного открытия.
Выскочив из ванной Толик галопом промчался в комнату, где сразу же юркнул под одеяло. Горячий глинтвейн ему подавали в постель. Лиза присела на краешек кровати и приготовилась слушать. Толик неторопливо отхлёбывая напиток грел руки о стенки тёплой кружки, когда он всё ей рассказал, то получил эпитет,- сумасшедший… Который ничуть его не обидел.
- Ну, а ты как провела сегодняшний день?
- Как я могла его провести, когда муж всё время был недоступен для телефонного звонка? И поэтому я его провела с другим мужчиной...- Ответила Лиза, но увидев, как озабоченно нахмурился Толик, рассмеялась.
- Не переживай, это был Александр Ильич, я ему передала часть товара для продажи, а потом мы копали ту кучу, что я обнаружила в парке.
Толик напрягся, та куча, как-то вылетела у него из головы.
- И как результаты?
- О, результаты не хуже твоих,- ответила Лиза краем глаза следя за лицом супруга,- И самое главное, я не замёрзла. Из серебра правда только двадцать копеек восемь сот девяносто третьего года, что по весу гораздо меньше часов. Зато пять «фармаций», четыре пломбы, три пуговицы, солдатик, аптека Паулюна, Долгоруковская Гартье, два парфюма, штук семь «лысых» пузырьков, кроме того бутылка Хамовнического пивзавода, правда без горла, Александр Ильич уверяет, что она ранняя, и один рижский бальзам.
Толик присвистнул.
- Ты меня обскакала.
- Может быть…
- Решено, завтра иду в сад,- пытаясь быть серьёзным сказал Толик.
- Для начала выздоравливай, потом найдёшь Виктора Шушилку, а потом мы вместе пойдём в парк.
Всю ночь Толика колотили приступы озноба, но под утро они отступили, он согрелся и заснул. С утра он встал свежим, только в горле отмечалась саднящая тяжесть, да били внезапные приступы сухого кашля. В целом всё было неплохо, и он решил, не отсиживаться дома, а пойти на раскопки.
Возле полуразрушенного здания медсанчасти было пустынно, местами на прилегающей территории были следы костровищ, с самым наичернейшим пеплом, валялись крупные куски содранной изоляции с проводов, такие же фрагменты, только оплавленные и обгорелые валялись внутри кострищ. Везде были навалены коробки, стеклянные и пластиковые бутылки, на протоптанной дорожке виднелись втоптанные в грязь инсулиновые шприцы.
- Весёленькое место,- задумавшись сказал Толик. Ох, не любил он такие места. Не нравились ему эти инсулинки с торчащими вверх согнутыми иглами, благо у этих шприцов самые тонкие и короткие иглы, такие не проколят протекторы армейских ботинок. К тому же у Толика были шведские, со складов, с трёхслойной кожаной подошвой, да ещё и усиленной слоем старой, добротной резины. Грубые и жесткие, они в начале натирали ногу, потом подразносились и сейчас в них можно ходить буквально по гвоздям. Когда-то их списали в Швеции, затем выкинули в свободную продажу и завезли во многие магазины, торгующие рабочей одеждой, тут то их и купил Толик, по случаю заглянувший в один из них. Собственно ему нужны были дешевые рабочие башмаки, эти и были самыми дешевыми, стоили они копейки, и он купил сразу две пары, по цене одной современной. Сделаны они из добротной воловьей кожи, правда коричневого цвета, и судя по году выпуска были почти ровесниками Толикова отца. Но кожа от времени не потрескалась, только шнурки, изначально кожаные, были не родными. Вскоре народ расчухал и тоже стал их покупать, через две недели они подорожали вдвое, а потом и вовсе исчезли с прилавков. Через год их можно было встретить в магазинах торгующих армейским снаряжением разных стран, но продавались они по пятикратной цене от изначальной. Благодаря этим прочным ботинкам он не боялся наркоманских шприцов, Лизина обувь была тоньше, поэтому, да ещё по нескольким причинам, он решил не брать её с собой.
- Ты меня подождёшь вон в том сквере, или лучше в том кафе. Мне нужно тридцать минут… Либо он есть и я приведу его к тебе, либо его нет…
Он взял фонарь и сапёрную лопатку. Обойдя здание вокруг, он понял, что с его последнего посещения все двери и окна забили жестью. Это его озадачило. Поэтому ещё раз обойдя здание он пригляделся к траве и самим листам оцинковки, в одном месте земля была сильно истоптана, да и лист железа был слегка отогнут. Одев рабочие перчатки Толик потянул его в сторону, тот поддался и в нижнем углу образовалась щель. Посветив в комнату фонариком, он отметил кучу набросанных мебельных обломков, их навалили для удобства, чтобы было легче взбираться на подоконник. Тогда он изогнувшись всем телом скользнул во внутрь. Под ногами треснула стружечная боковина канцелярского шкафа, осторожно ступая, он спустился на пол. Под ногами зазвенело и хрустнуло битое стекло. Запах в комнате, был характерным для давно обжитых бездомными домов. Стараясь не шуметь, он вышел в коридор, но наступил на эмалированный лоток, который с колокольным звоном отлетел в сторону. На верху что-то затопало и затихло.
- Прям немцы с консервными банками,- подумал Толик. Даже попав в бесперспективное место, где сотни раз делали ремонт, меняя окна, настилая линолеум, обшивая стены, где несколько лет жили бомжи, сокрушая всю мебель и обдирая проводку, он пытался оценить перспективу поиска старинных вещей. Сразу же он осмотрел оконные рамы. Все они были советскими со стандартными ручками и шпингалетами, подоконники были того же периода, батареи были относительно новыми, типовыми. Вскрывать полы в таком логове не хотелось, инвентарные бирки на обломках шкафов наверняка были, но сейчас ему было некогда копаться в этом мусоре, поэтому он осторожно двинулся дальше. На лестничной клетке были навалены горы мусора и засаленных шмоток, местами эти груды доходили до полуметра и ему приходилось двигаться хватаясь за чудом сохранившиеся перила. В одном месте была свалена куча медицинской литературы, он поддел одну книгу ногой и развернул носком ботинка, книга оказалась из разряда санитарии, такие не пользовались спросом. Вторая была сводом инструкций и наставлений по дезинфекции инструментов и медицинского оборудования, поворошив кучу ногой и не обнаружив привлекательных переплётов, Толик двинулся дальше. Вдруг с низу. Резким звоном отозвался всё тот же эмалированный лоток, Толик насторожился, кто-то шел по его следам. Тогда он выключил фонарь и прижался к стене и сжал лопату. Вот внизу мелькнул слабый отблеск фонаря сотового телефона, хрустнула доска и знакомый голос негромко позвал,- Толик…