В середине I тысячелетия н. э. славяне заселили огромные территории в Центральной, Южной и Восточной Европе. Их соседями на юге были Греция, Италия, Византия — своего рода культурные эталоны человеческой цивилизации.
Молодые славянские „варвары“ постоянно нарушали границы южных соседей. Чтобы обуздать их, и Рим и Византия начали предпринимать попытки обратить „варваров“ в христианскую веру, подчинив их дочерние церкви главной — латинской в Риме, греческой в Константинополе. К „варварам“ стали направлять миссионеров. Среди посланцев церкви, без сомнения, было немало тех, кто искренне и убеждённо исполнял свой духовный долг, да и сами славяне, живя в тесном соприкосновении с европейским средневековым миром, всё более склонялись к необходимости войти в лоно христианской церкви. В начале IX века славяне начали принимать христианство.
И тогда встала новая задача. Как сделать доступным для новообращённых огромнейший пласт мировой христианской культуры — священные писания, молитвы, послания апостолов, труды отцов церкви? Славянский язык, различаясь диалектами, долгое время оставался единым: все прекрасно понимали друг друга. Однако письменности у славян ещё не было. „Прежде славяне, когда были язычниками, не имели письмен, — говорится в Сказании черноризца Храбра “О письменах„, — но [считали] и гадали с помощью черт и резов“. Однако при торговых сделках, при учёте хозяйства или когда нужно было точно передать какое-нибудь послание, а тем более при диалоге со старым миром, вряд ли „черт и резов“ оказывалось достаточно. Возникла потребность в создании славянской письменности.
Миниатюра из Киевской Псалтыри 1397 года. Это одна из немногих сохранившихся старинных рукописей.
„Когда же [славяне] крестились, — рассказывал черноризец Храбр, — то пытались записывать славянскую речь римскими [латинскими] и греческими письменами без порядка“. Эти опыты частично дошли до наших дней: звучащие по-славянски, но записанные в Х веке латинскими буквами главные молитвы, распространённые у западных славян. Или другой интереснейший памятник — документы, в которых греческими буквами записаны болгарские тексты, причём тех времён, когда болгары говорили ещё на тюркском языке (позже болгары будут говорить на славянском).
И всё же ни латинский, ни греческий алфавит не соответствовал звуковой палитре славянского языка. Слова, звучание которых невозможно правильно передать греческими или латинскими буквами, приводил уже черноризец Храбр: живот, црьквi, чаяние, юность, язык и другие. Но выявилась и иная сторона проблемы — политическая. Латинские миссионеры вовсе не стремились сделать новую веру понятной верующим. В Римской церкви было распространено убеждение, что существуют „лишь три языка, на которых подобает славить Бога с помощью (особых) письмен: еврейский, греческий и латинский“. К тому же Рим твёрдо придерживался позиции, что „тайна“ христианского учения должна быть известна только духовенству, а простым христианам достаточно очень немногих специально обработанных текстов — самые зачатки христианского знания.
В Византии на всё это смотрели, видимо, несколько иначе, здесь начали подумывать над созданием славянских букв. „Дед мой, и отец мой, и иные многие искали их и не обрели“, — скажет будущему создателю славянской азбуки Константину Философу император Михаил III. Именно Константина призвал он, когда в начале 860-х годов в Царьград пришло посольство из Моравии (часть территории современной Чехии). Верхи моравского общества приняли христианство уже три десятилетия назад, но среди них активно действовала церковь германцев. Видимо, пытаясь обрести полную независимость, моравский князь Ростислав просил „учителя, чтобы нам на языке нашем изложили правую веру…“.
Славянские апостолы Кирилл и Мефодий с учениками. Фреска монастыря „Святой Наум“, находящегося у Охридского озера на Балканах.
„Дела этого никто совершить не может, только ты“, — напутствовал цесарь Константина Философа. Эта трудная, почётная миссия легла одновременно и на плечи его брата, игумена (настоятеля) православного монастыря Мефодия. „Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски,“ — был ещё один аргумент императора.
Константин (в пострижении Кирилл) и Мефодий (светское имя его неизвестно) — два брата, стоявшие у истоков славянской письменности. Они действительно происходили из греческого города Солуни (современное его название — Салоники) на севере Греции. По соседству жили южные славяне, и для обитателей Солуни славянский язык, видимо, стал вторым языком общения.
Константин и его брат родились в большой богатой семье, где было семеро детей. Принадлежала она к знатному греческому роду: глава семьи по имени Лев почитался важной персоной в городе. Константин рос младшим. Ещё семилетним ребёнком (так рассказывает его „Житие“) он увидел „вещий сон“: ему предстояло из всех девушек города выбрать свою супругу. И он указал на самую прекрасную: „имя же её было София, то есть Мудрость“. Феноменальная память и отменные способности мальчика — в учении он превосходил всех — поражали окружающих.
