Пивоваренный завод Братьев Ворсиных в Барнауле

[Тымф]

Братья Александр и Иван Ворсины происходили из мещанского сословия. Хватка и работоспособность помогли им выбиться в купцы второй гильдии. Они решили сосредоточиться на производстве спиртных напитков и торговли ими. В 1877 году, когда братьям было 30 и 29 лет, они основали небольшой водочный завод. В 1883 году (по другим данным, в 1882) начал работу их пивоваренный завод годовой мощностью 250 гектолитров пива, построенный на берегу Заводского пруда. На предприятии были установлены три котла, на которых работали десять человек. Сырье для пива использовалось местное, за исключением привозного хмеля (его закупали в Рязанской губернии).

Бизнес развивался быстрыми темпами и был успешным. Братья не только производили спиртные напитки, но и занимались их распространением. Причем охватывая как оптовый, так и розничный сегмент. При этом дистрибуция приносила братьям даже большую прибыль, чем производство. В 1892 году оборот на водочном заводе составлял 12,5 тыс. рублей, на пивоваренном — 6 тыс. рублей, на оптовом складе вин и пива — 28,5 тыс. рублей, еще 15,5 тыс. давали девять питейных заведений. Для сравнения: за 1–1,5 тыс. рублей в Барнауле в то время можно было приобрести неплохой дом.

В 1893 году был учреждён торговый дом «Братья Ворсины и Олюнина» в виде полного товарищества, членами которого были купцы Ворсины и жена барнаульского мещанина Раиса Александровна Олюнина, занимавшийся производством и торговлей спиртными напитками. В 1894 году первую продукцию дал винокуренный завод в Большом Глядене, под Барнаулом. Производительность этого предприятия была рассчитана на 200—250 тыс. вёдер спирта. Предприятие размещалось в кирпичных корпусах, а вокруг расположился заводской посёлок с амбарами, складами, жилыми домами для служащих и рабочих, школой и баней. Продукция Ворсиных продавалась в Барнауле, Бийске, Кузнецке, Бердском, Салаире.

Как и сейчас, развитие бизнеса частично осуществлялось благодаря заемным банковским средствам. По данным историков, братья брали кредиты в Томском отделении Госбанка — 15 тыс. рублей (1898 год) и в Барнаульском отделении Сибирского торгового банка — 100 тыс. рублей (1910 год).

Начало ХХ века стало для Ворсиных временем активного расширения производства. В тот период у руля семейного дела встал 25-летний сын Александра Ворсина Николай. Это был хорошо образованный молодой человек, получивший диплом инженера-химика в Риге, прошедший стажировку в Германии и Австро-Венгрии. Он ценил важность научных методик и наработок в организации производства.

При Ворсине-младшем мощность винокуренного завода была увеличена до 200 тыс. ведер спирта в год, для него построили кирпичный корпус. На производстве трудилось около ста человек, которые жили в призаводском поселке. Пивоваренный завод также развивался. Там были установлены современные паровые двигатели. Ассортимент выпускаемых им сортов пива расширился. В числе марок были: "Венское", "Мюнхенское", "Пльзеньское", "Ворсинское" и "Баварское". Последнее неоднократно получало на выставках в Мюнхене золотые медали. Фирменное пиво выпускалось в керамической посуде и пользовалось большой популярностью. Более разнообразной стала тара: если раньше
пиво продавали только в бочках, то теперь появились и бутылки. Был запущен цех по производству искусственных и минеральных вод, чуть позднее ещё один завод открылся в Камне-на-Оби.

Модернизация производства позволила Ворсиным вывести свой бизнес на качественно новый уровень. Это видно и по существенно возросшему уровню оборота. В 1913 году он составил 346 тыс. рублей у винокуренного завода, 160 тыс. рублей — у пивоваренного, 25 тыс. рублей — у завода фруктовых вод, 233 тыс. рублей — у 22 торговых заведений. Общий оборот составлял более 760 тыс. рублей (по многим источникам - только считая оборот в Барнауле), чистая прибыль превышала 80 тыс. рублей. К тому времени Ворсины во­шли в число крупнейших производственников и торговцев Западной Сибири. Только их недвижимое имущество в Барнауле в 1915 году оценивалось в 108 тыс. рублей (в 1892 году его стоимость составляла 6,3 тыс. рублей). Во владении семьи находились 21 пивная лавка, оптовый склад, трактир, а также недвижимость на улицах Льва Толстого, Гоголевской, Петропавловской, Троицком проспекте и в Мостовом переулке.

Александр Фёдорович Ворсин

Ворсины, будучи крупными промышленниками, активно занимались политической и общественной деятельностью, а также благотворительностью. Александр Фёдорович Ворсин (1847-1919) в 1902—1917 годах являлся гласным Барнаульской городской Думы. Был членом попечительского совета женской гимназии и 15-го мужского училища, членом учетно-ссудного комитета по торгово-промышленным кредитам Барнаульского отделения Госбанка, а также членом учетно-ссудного комитета городского общественного банка им. Бодунова (с 1915 года), членом депутации в Петербург по вопросу о наделении Барнаула дополнительной землей. Был награжден медалями: золотыми "За усердие" на станиславовской и анненской лентах, светло-бронзовой в память 300-летия дома Романовых. Об Александре Федоровиче известно ещё, что он получил домашнее образование, в доме имелась хорошая библиотека. Первым браком был женат на Анне Алексеевне (в девичестве - Олюниной), которая родила ему троих детей: Николая (1875–1942), Константина (1880–1933), третий ребенок - дочь, умерла в младенчестве. Вторым браком Александр Федорович был женат на Матильде Вильгельмовне (Васильевне), бывшей гувернантке, немке по происхождению. От второго брака имел дочь Анну (1890–1930-е гг). Его брат Иван тоже был гласным городской Думы, председательствовал в попечительском совете женской гимназии, состоял в комиссии по соединению с сетью российских железных дорог. Был награжден орденом Анны III ст. Николай Александрович избирался гласным городской думы, членом библиотечной комиссии.

Первая мировая война, начавшаяся в августе 1914 года, нанесла серьезный урон бизнесу братьев Ворсиных. Тогда государство ввело сухой закон. В связи с этим винокуренный и пивоваренный заводы были законсервированы. С того времени начался период упадка семейного дела. В 1920 году, уже при новой власти, заводы Ворсиных национализировали. К тому времени скончались и основатели дела — Александр и Иван. Старший брат погиб в 1919 году в железнодорожной катастрофе под Новониколаевском (сегодня — Новосибирск). Его сын Николай Ворсин в советское время работал в Новосибирске главным инженером треста винокуренной промышленности Сибири. Там ему очень пригодились полученные знания и опыт работы на собственных заводах.

Николай Александрович Ворсин

[Тымф]

Однако Ворсины были не единственными производителями и торговцами пенного напитка. Известно также, что на Алтае в 1880–1890-е годы открылись другие пивоваренные заводы в Барнауле и Бийске. Так, в 1885 году организовал предприятие дворянин Ипполит Андроновский. К 1892 году оборот его предприятия был ненамного меньше, чем у Ворсиных, и составлял 4,7 тыс. рублей, а к 1894 году этот показатель возрос втрое, к 1913 году предприятие Андроновского обеспечивало доход в 110 тыс. рублей. Пивоваренные заводы также открыли купцы Паньшин и братья Суховы. Но производство Паньшина существенно отставало по оснащенности от завода Ворсиных — известно,
что в 1908 году на его предприятии все еще использовался конный двигатель.

Барнаульские пивовары параллельно с производством развивали систему оптовых и розничных продаж своей продукции, что приносило им даже больший доход, нежели собственно изготовление напитка. В 1890 году только в Барнауле действовали склады по продаже пива братьев Ворсиных (доход — 9,7 тыс. рублей), Ипполита Андроновского (18,4 тыс. рублей), купца Лукьянова (6 тыс. рублей).

В городе была создана широкая сеть питейных заведений и трактиров. Купцам — крупнейшим производителям пива принадлежало по несколько десятков такого рода торговых точек.

Если в 1892 году купцы Ворсины содержали девять питейных лавок и их оборот составлял 15,5 тыс. рублей, то к 1913 году число заведений возросло до 22, они ежегодно приносили доход порядка 230 тыс. рублей. Не отставал от конкурентов и Ипполит Андроновский.

У него в начале 1890-х годов тоже было 10 лавок, со временем их число также возросло, к 1913 году сыновьям Андроновского принадлежало 21 торговое заведение, доход которых составлял 53 тыс. рублей в год. Именно Андроновский открыл в Барнауле самый крупный и роскошный трактир, переименованный позже в ресторан "Метрополь", он располагался на пересечении современных проспекта Ленина и ул. Гоголя, в здании, где сегодня работает городской Дворец бракосочетаний. Здесь располагались обеденный зал, несколько номеров, бильярдная.

В 1907 году городская дума утвердила специальный документ, состоящий из 21 пункта, о правилах содержания пивных лавок. Среди требований значились, например, такие: строго соблюдать чистоту, иметь ледник, мебель, в том числе вешалки для верхней одежды, часы над стойкой, фонарь перед входом, приказчиками могли быть только мужчины не моложе 21 года. Азартные игры в пивных заведениях запрещались, отпуск розливного пива в одни руки допускался объемом не более одного ведра.

Вместе с тем пивоваренные предприятия открывались не только в Барнауле. Известно как минимум о двух заводах в Бийске. Не на пустом месте возник и работающий сегодня "Волчихинский пивоваренный завод". На рубеже XIX и XX веков производство пива в Волчихе наладил Рудольф Бифель — в большом деревянном доме с подвалом, где стояли огромные чаны.

Сохранились данные о том, что рабочие пивоваренных заводов проявляли гражданскую активность. Так, известно, что в 1912 году рабочие предприятия Ипполита Андроновского устроили забастовку, требуя принять обратно на работу одного из уволенных товарищей. Однако их требование выполнено не было.

Первая мировая война, начавшаяся в августе 1914 года, нанесла серьезный урон пивоваренному и винокуренному видам бизнеса. 17 июля 1914 года вышло распоряжение о запрете продажи спиртного на время мобилизации, а уже 22 августа появился новый указ императора: "Существующее воспрещение продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в империи про­длить вплоть до окончания военного времени". В отношении же пива никаких ограничений временно не вводилось, это давало некоторое пространство для представителей алкогольного бизнеса. Но 11 ноября 1914 года вышло распоряжение "О повышении акциза с пивоварения" — и производство пива стало нерентабельным. В результате все винокуренные и пивоваренные заводы в стране были законсервированы.

Производство пива на Алтае возобновилось после окончания войны, но предприятия были уже национализированы. С заводом Ворсиных это произошло в январе 1920 года, но об этом уже писалось выше.

Дальнейшие вехи истории Барнаульских пива и вод вкратце таковы:

1923 Барнаульские пивзавод и дрожзавод объединены в Алтпищетрест. Работают на местном сырье.

1924 При железнодорожном вокзале в Барнауле открылись два частных буфета, где продается пиво и вино в розлив.
Алтпищетрест открыл в Барнауле небольшой завод фруктовых вод, мощность которого в первый год была 1000 гектолитров.

1925 Алтпищетрест объединяет 5 заводов, находящихся в Барнауле: дрожже-винокуренный завод N4, пивоваренный, завод искусственно-минеральных и фруктово-ягодных вод, маслобойный и мыловаренный заводы.
Первые три завода территориально объединены и имеют одно заводоуправление.

1926 На базе пивоваренного завода было создано объединение с новым названием "Барнаульские заводы - пивоваренный, дрожжевой и фруктовых вод" Барнаульского окружного отдела местного хозяйства.
Распоряжением СНК СССР от 4 февраля 1939 г. и приказом Наркомата пищевой промышленности РСФСР от 16 февраля 1939 г. N 127 заводы были разделены. В 1947 г. пивоваренный завод реорганизован в республиканский пивоваренный комбинат Главного управления пиво-безалкогольных напитков Министерства вкусовой промышленности РСФСР.

1949 комбинат реорганизован в пивоваренный завод и передан управлению пищевой промышленности Алтайского крайисполкома.
Пиво-безалкогольный завод располагался на улице Подгорная. Сейчас это улица Мамонтова.

Историю советского Барнаульского пивоваренного, далее завода пивобезалкогольных напитков "Барнаульский" здесь не привожу, возможно, изложу в конце топика, или это сделают другие форумчане,
впрочем, с ней можно конспективно ознакомиться, благодаря источнику №5.

Коснусь вкратце только ещё одной страницы истории алтайского пивоварения. В 1918 году пивоваренное производство было налажено в Славгороде — на бывшем мыловаренном заводе. Начиная с 1938 года предприятие именовалось "Артель инвалидов имени 18-й партконференции". Завод был оснащен самым простым и недорогим оборудованием, но на тот момент его мощностей хватало на производство объема, удовлетворявшего спрос местных жителей.
Славгородский пивовар Диденко помогал налаживать производство и в Волчихе. Здесь в 1935 году был создан Волчихинский районный промышленный комбинат, в состав которого входил и пивоваренный цех. Вся продукция предприятия реализовывалась в сети районной потребительской кооперации. В 1960 году Волчихинский пивоваренный завод был отделен от промкомбината.

Источники: 1, 2, 3, 4, 5, 6.

[Old_bottles]

С вас материал по Ворсиным для каталога

[Тымф]

История алтайского пивоварения, и пивоваренного завода братьев Ворсиных, в частности, решил дополнить очень интересной подборкой новостей за 1914 год, почерпнутой из своеобразного дайджеста алтайской прессы за этот год,
представленной, благодаря Вдовину Андрею Николаевичу. Информация позволяет окунуться в историю года, принёсшего, с началом мировой войны, и описанные выше драматические перемены в истории российского пивоварения. Представляю свою "выжимку" из новостной ленты 1914 года, надеюсь, она окажется полезной для понимания происходивших тогда в описываемом регионе событий, и дополнит собой
некоторые обобщения, освещённые в информационной справке о заводе Ворсиных (и других), избавив их от некоторой идеализации, свойственной "жизнеописанию".

Пиво с премией.

М.П. К-в купил несколько бутылок пива завода бр. Ворсиных. В двух бутылках оказались мухи (пиво, как передает К-в, откупоривалось при свидетелях). Не желая придавать этот факт огласке, К-в послал мальчика к управляющему складом пива с просьбой обменить пиво. Принесенные мальчиком бутылки в склад взяли и сказали, что управляющего нет. На неоднократные обращения К-ва по телефону отвечали, что заведующего нет.
К-в просил, чтобы заведующий позвонил ему, но никакого ответа до сего времени нет.
["Жизнь Алтая" N3, 4 января 1914 г.]

По поводу заметки "Пиво с премией".

Доверенным т.д. "Бр. Ворсины" Жмуриным-Виноградовым в редакцию прислано письмо, в котором он сообщает, что в бутылках, принесенных в контору, были не мухи, а кусочки фильтрационной бумажной массы, и что принесший бутылки мальчик не сообщил в конторе адрес лица, пославшего эти бутылки, и того, что они принесены для обмена. Г. Жмуркин-Виноградов просит приславшее это пиво лицо прийти в контору или сообщить свой адрес для замены возвращенного пива другим.
["Жизнь Алтая" N5, 8 января 1914 г.]

Виноторговля в парикмахерской.

Около моста через р. Барнаулку по Соборному пер. устроена маленькая будочка, в которой помещается парикмахерская Майер. Еще в 1912 году было установлено, что в указанной парикмахерской Майер торгует водкой и пивом,
и на него не раз составлялись протоколы. В ночь на 5 февраля чинами полиции 2 уч. в указанной парикмахерской были захвачены 4 человека, игравшие в "рулетку" и распивавшие пиво. При обыске найдено пиво и распечатанная четверть водки.
["Жизнь Алтая" N30, 6 февраля 1914 г.]

Борьба с пьянством.

Министерство внутренних дел разослало губернаторам циркуляр, которым, в видах борьбы с пьянством и разгулом, предлагается расширять и открывать "чайные". Рекомендуется обращаться к обществам трезвости с предложением открывать "чайные", разрешая последним также и торговать съестными припасами. При этом, однако, следует строго следить, чтобы из чайников наливали чай, а не водку.
["Жизнь Алтая" N30, 6 февраля 1914 г.]

Виноторговля в парикмахерской.

Во вчерашнем номере "Ж. А." в отделе хроники было отмечено, что в ночь на 5 февраля в парикмахерской Майера около моста через реку Барнаулку чинами полиции конфискованы четверть вина, несколько бутылок пива и отобрана "рулетка". Вечером 5 февраля чинами полиции 2 уч. снова в указанной парикмахерской были захвачены 5 человек, играющих в "рулетку", и конфисковано полчетверти вина. Майер привлечен к ответственности.
["Жизнь Алтая" N31, 7 февраля 1914 г.]

Осмотр пивоваренных заводов.

19 июня городская санитарная комиссия, в составе председателя ее И.В. Быкова, санитарного врача Г.В. Орлова и фельдшера А.В. Сидорова, произвела осмотр пивоваренных заводов Андроновского и бр. Ворсиных.
На завод Андроновского комиссия явилась вторично. (Завод был комиссией осмотрен около недели тому назад, причем был найден в крайне антисанитарном состоянии.) При входе в ограду завода слышится хлебно-кислый запах
и доносится легкий запах нефти от двигателя. Первым осматривается отделение по выделке фруктовых вод. Пол деревянный, чисто вымытый, на стенах заметна грязь, в потолке дыра. Так как машины в этом отделении, по случаю ремонта помещения, разобраны, то комиссия не вынесла определенного заключения. Далее комиссия перешла в моечное отделение. Здесь в маленькой комнатке, около двух ящиков с водой, занято промывкой бутылок десятка
полтора женщин. По словам последних, число женщин в этом помещении зимой увеличивается вдвое. Пол деревянный, стока для выплескиваемой из ящиков воды нет, бутылки промываются в двух водах. Каждая работница по промывке посуды получает 13 руб. в месяц, работая с 6 час. утра до 6 час вечера, с двухчасовым перерывом на обед, но работницы, очевидно, вследствие низкого заработка, за отдельную плату жертвуют одним часом обеда
и работают иногда до 10 часов вечера. Комиссия признала помещение грязным и сырым и высказала пожелание, чтобы в моечном помещении был устроен цементный пол.
Затем комиссия перешла в разливочное помещение. Сюда, вследствие царящей там темноты, пришлось идти ощупью. Помещение это - коридор, освещаемый керосиновой лампой. В нем настолько холодно и сыро, что оставаться тут продолжительное время рискованно, тем более что на полу вода. Между тем, в этом коридоре комиссия нашла двух рабочих, усердно занятых разливкой пива и закупориванием бутылок. Приходится лишь удивляться, как могут
работать люди в таких условиях? Комиссия посоветовала управляющему завести электрическое освещение. Управляющий заметил, что он только что прибыл и постарается по возможности устранить замеченные дефекты.

После осмотра этого завода комиссия поехала осматривать пивоваренный завод Ворсиных. Самым крупным в отношении гигиены дефектом здесь оказалось неимение в разливочном отделении электрического освещения, которое заменяется керосиновыми лампами и стеариновыми свечами. Рабочие на заводе Ворсиных работают от подрядчицы и получают по 40 к. в день, работая также за отдельную плату час в обеденное время и после 6 часов вечера,
иногда до 10 часов.
["Жизнь Алтая" N136, 21 июня 1914 г.]

"Трезвенное движение".

В городскую управу за последние дни стало поступать много заявлений о разрешении открыть пивные лавки. В настоящее время в управу, как нам передают, поступило более 30 таких заявлений. Между прочим, поданы заявления
о разрешении пивных на всех площадях и в районах улиц, где в последние годы пивные совершенно и не разрешались. Объясняется это, как говорят, тем, что у города нет в настоящее время никакого обязательного постановления
об ограничении района, где можно открывать пивные лавки: все вырабатываемые городской думой на этот предмет обязательные постановления отменялись общим присутствием губернского управления. Последнее обязательное постановление отменено по протесту местного уездного исправника. Городская управа, как мы слышали, впредь до выработки нового обязательного постановления, намерена сама изыскать способы борьбы с таким распространением пивных по городу.
["Жизнь Алтая" N142, 28 июня 1914 г.]

[Тымф]

Село Чесноковское, Барн. уезда. Плоды "цивилизации".

Постройка железной дороги на чесноковцев оказало весьма нежелательное влияние. Прежде это село представляло из себя более или менее мирный уголок, где народ, несмотря на близость и частое общение с городом, оставался все-таки деревенским, на который город не наложил своего "ясного" отпечатка. С наплывом сюда железнодорожных рабочих Чесноковка сразу изменила свою физиономию. С увеличением населения пришлым народом вдвое, в селе вместо одной лавки стало 15; открылась пивная лавка и прибавилось до полсотни шинков, а с этой внешней переменой и сами чесноковцы сильно изменились: начались кражи, грабежи и драки с ножовщиной. Во всех этих происшествиях, как оказалось, деятельное участие принимают и старожилы. По питейной части чесноковцы и раньше занимали видное место, и еще задолго до начала постройки железной дороги продавцу местной винной лавки была дана медаль "За усердие", а теперь пьянство увеличилось еще в несколько раз. Сами крестьяне поняли, что так дальше жить нельзя, что нужно найти какой-нибудь выход из создавшегося положения, и постановили закрыть винную лавку, пивную и доносить на тех, кто будет производить тайную продажу вина.
Некрасов
["Жизнь Алтая" N151, 9 июля 1914 г.]

За тайную торговлю спиртными напитками.

20 июля на 4-й Алтайской ул. городовой Зюрин задержал воз, в котором было пять ведер пива. Как оказалось, пиво вез С.А. Зарешнов для дома терпимости К.А. Тимошина. Пиво конфисковано. Тимошин и Зарешнов по постановлению исправника на основании 21 ст. полож. об усиленной охране заключены в тюрьму.
["Жизнь Алтая" N162, 22 июля 1914 г.]

Торговля пивом.

В ночь на 22 июня чинами полиции на Алтайских улицах был задержан воз с пивом. Везший пиво мужчина объяснил, что он везет его с завода н-в Морозовой и что пиво отпускал управляющий этим заводом Н.В. Сухов. При проверке полицией книг завода оказалось, что, несмотря на запрещение, пиво продавалось 18, 19, 20 и 21 июля. Так, 19 отпущено было 101 ведро. Вчера Н.В. Сухов арестован при полиции.
["Жизнь Алтая" N163, 23 июля 1914 г.]

"Подъемные капли".

Вследствие закрытия заведений, торгующих спиртными напитками, любители их стали заменять их киндер-бальзамом или, как называют его крестьяне, "подъемными каплями". Полиция обязала подпиской владельцев аптек
не продавать в большом количестве киндер-бальзам. Как нам передают, некоторые любители спиртного стали заменять "подъемные капли" спиртным лаком.

Скопившиеся в Барнауле призывники при поддержке части населения устроили погром магазинов и винного склада. В ряде мест произошли пожары. Разграблены и сгорели пассаж И.Ф. Смирнова, магазин М.В. Вершинина и др.
Убыток от грабежей и пожаров составил 4457350 руб. Арестовано 155 человек.
["Жизнь Алтая" N162, 22 июля 1914 г.]

Пожары и грабеж.

22 июля, в 7 час. вечера, произошел пожар на казенном винном складе. Пожар, как сообщают, начался в подвале, где находилось много спирта. Во время появления огня в подвале находилось много народа, в том числе женщин
и детей, и, как передают, очень немногим удалось спастись. Некоторые, захваченные огнем в среднем этаже, выскакивали в окна, но едва ли из них кто остался жив. Вид их был ужасен: нагие, с отвисшими кусками тела, они падали
в лужи разлитого вина и на осколки стекол от разбитой посуды. Некоторые, вероятно, погибли в огне сонными, лежавшими в помещении от излишне выпитого вина. Пожар на складе продолжался до вчерашнего дня. Усилия пожарных
в тушении огня на складе были тщетны.
Убыток, по приблизительному определению, выражается свыше миллиона рублей.
Немного спустя после начала пожара на винном складе, начался пожар на 3-й Луговой ул., на усадьбе Четина. Последний пожар привлек массу народа, среди которого было много пьяных. Вследствие этого пожарникам, уже достаточно утомившим лошадей и себя на пожаре винного склада, не удалось своевременно захватить пожар, и огонь распространился на подворные постройки и дом. Все же пожарникам удалось было локализовать огонь, если бы не вмешались в работу пьяные и, очевидно, грабители. В толпе стали раздаваться крики: "Не давай, ребята, тушить, пускай горят!" Крики возымели действие: пожарных начали стаскивать с бочек, с машин, бросать в них камнями и палками. Наконец, стали делать на них нападения с целью избить. После этого пожарники отступили. Огонь охватил надворные постройки и дома Кочанова и Трещаловой. В толпе начались подстрекательства к разгрому и грабежу. В окна дома Смердина полетели кирпичи. Вытащенное из домов имущество начали расхищать, а затем начался настоящий кошмар. Грабители начали разбивать склады, магазины, имущество из которых понесли и повезли по всем направлениям города. Тащили мужчины, женщины и подростки. Грабеж начался приблизительно в 9:30 вечера. Около половины двенадцатого раздались выстрелы прибывшего отряда солдат. Толпы начали разбегаться, хотя, как передают, грабеж в разных местах продолжался. Некоторые из грабителей оказывали сопротивление и, видимо, из револьверов ранили двух солдат. Стрельба в городе слышалась до утра. Утром на улицах города, как передают, подобрано около 40 трупов грабителей. Говорят, что много грабителей погибло в огне в пассаже Смирнова и несколько человек на пароходных пристанях. Сгорело все, находящееся между Набережной р. Барнаулки, р. Оби и 3-й Луговой улицей, за исключением дома
Ф.К. Козлова. А в центре города сгорели пассаж и дом И.Ф. Смирнова. В пассаже помещались Биржа и Русский для внешней торговли банк. Всего погибло в огне 32 дома, в том числе несколько маслоэкспортных контор и разных складов, не считая уже мелочных лавок на пристани. Расхищены, кроме того, мануфактурный магазин Морозова, магазин Н.3. Второва, несколько фруктовых и др. лавок.
["Жизнь Алтая" N164, 25 июля 1914 г.]

"Подъемные капли" и проч.

21 июля в городскую больницу было доставлено несколько человек в тяжелом состоянии. Вчера утром один из них, Степан Китов, умер. Жена умершего объяснила, что покойный, за неимением вина, покупал в аптеках киндер-бальзам ("подъемные капли") и древесный спирт и все выпил. В доказательство этого Китова представила в полицию порожний флакон из-под древесного спирта.
["Жизнь Алтая" N163, 23 июля 1914 г.]

Жажда к вину.

25 июля по 10-й Алтайской ул. был поднят труп нищего. Как оказалось, нищий умер от излишнего выпитого древесного спирта, желая им заменить вино. Это уже вторая зарегистрированная жертва древесного спирта.
["Жизнь Алтая" N166, 27 июля 1914 г.]

На казенном винном складе пожар до 26 июля еще не прекратился, горит еще спирт в двух цистернах. Интересно, что в то время, как сверху спирт горит, снизу его выкачивают через краны в бочки. Таким образом из цистерн уже выкачано несколько десятков бочек спирта. На складе несколько зданий совершенно разрушено пожаром, стоят лишь обгорелые стены. Насколько силен был жар, можно судить по тому, что стеклянная посуда из-под вина сплавилась
в слитки. В нижнем помещении здания, стоящего фасадом на дорогу, есть обгорелые части человеческих трупов. Судя по найденным трупам и частям их, можно полагать, что в огне погибло не более двух десятков; однако служащие
на складе, очевидцы всего происшедшего, утверждают, что во время возникновения пожара в нижнем помещении было полно и в огне погибло не менее 200 человек, в том числе женщины и подростки. Крики о помощи раздавались
из нижнего этажа в окна всего несколько минут, так как огонь распространился по спирту быстро по всему помещению. Очевидцы говорят, что много грабителей погибло в пассаже Смирнова; но более или менее определенной цифры никто сказать не может. Таких событий, как говорят старожилы, Барнаул еще не видал.
["Жизнь Алтая" N166, 27 июля 1914 г.]

Убытки от пожара и грабежей 22 июля.

Самый крупный убыток понесло акцизное ведомство, утрата которого на винном складе определена в полтора миллиона рублей. Затем следует убыток от сожженного и разграбленного пассажа И.Ф.Смирнова - миллион рублей. Далее следуют: "Сибирская компания", сгоревший склад сельскохозяйственных орудий - 600 000 руб.; товарищество Западно-Сибирского пароходства и торговли, сгорели: дом и склады соли и кож - 200 000 руб.; т-во Стелль и Ко, склад сельскохозяйственных орудий и дом с имуществом - 250 000 р. М.В. Вершинин, дом и магазин разной обуви, шапок и фуражек - материалов и мехов. сукон. товара 120 000 р. Торговый дом "А.Г. Морозов и С-ья", разграблен мануфактурный магазин - 100 000 р.; П.Е. Смердин, сгорели два дома с имуществом и шубный магазин, последний разграблен - 61 000 р.; Р.Г. Козлов, сгорели два дома с надворными постройками и имуществом - 60 000 р.; И.И. Линд, склад сельскохозяйственных орудий и имущество - 50 000 р.; Четин, дом с надворными постройками и имуществом - 45 000 р.; Мортенсен, маслоэкспортная контора и сельскохозяйственные орудия - 40 000 р.; "Второва С-вья", разграблен мануфактурный магазин на базарной площади - 40 000 р.; Хлыстов, два дома с надворными постройками и имуществом - 31 000 р.; Н-ки Колмакова , дом с надворными постройками - 30 000 р. А.Г. Козлов, дом с имуществом - 25 000 р.; т. д. "Андроновский и С-вья", два дома - 18 350 р.; Датская экспортная компания - склад масла - 18 000 р. Кондратьев, дом с имуществом - 15 000 руб. Соколов, дом с имуществом - 15 000 р.; Никитин, дом с имуществом -
15 000 р.; Трещалова, дом с имуществом - 15 000 р.; Церев, дом с имуществом - 13 000 р.; Фоминых, дом с имуществом - 13 000 р.; Чудинов, дом с имуществом - 12 000 р.; Кочанов, дом с имуществом - 12 000 р.; Виноградов, 10 000 р. имущество и товар. Колокольников, лавка с товаром - 10 000 р.; Сбитнев, дом с имуществом - 10 000 р.; Колесников, дом с имуществом - 10 000 р.; Шульгин - дом с надворными постройками - 10 000 р.; Ланге, маслоэкспортная контора
и дом с имуществом - 10 000 р.; Пермяков, дом с имуществом - 10 000 р.; Варнаков, дом - 7000 р.; Дубровский - на 7000 р. рыбы, хранившейся в доме Хлыстова. Ф.К. Козлов, разное имущество - 5000 р. Тушаков, дом и имущество - 4000 р.; Бодуновы, дом с надворными постройками - 4000 р.; Пермитина, дом - 4000 р.; Степанова, дом - 4000 р.; Еремеев, дом с постройками - 3000 р.; Ольсен, имущество - 3000 р.; Куртуков, дом с имуществом - 1200 р.; Еремины, дом - 1000 р.; Тузиков, дом - 900 р.; Полунов, имущество - 500 р. и Сучков, имущество - 500 р. Итого заявлено убытков от пожара и грабежей на 4 457 350 руб. В эту сумму не включены еще убытки от сгоревших пароходных пакгаузов и товаров
в них, а также убытки от разграбленных нескольких фруктовых лавок. Нет еще и заявлений от постояльцев сгоревших номеров и меблированных комнат.
["Жизнь Алтая" N166, 27 июля 1914 г.]

С "поличным".

1 августа судебным следователем Шереметовским на улице был арестован крестьянин Корнев с явными признаками ожогов на лице и на руках. Корнев сознался, что обжегся он на винном складе, потому что близко подошел посмотреть пожар; участие же в расхищении вина он отрицает.
["Жизнь Алтая" N172, 3 августа 1914 г.]

15 сентября городская дума поддержала предложение мещанского собрания о полном запрете продажи спиртных напитков в городе, направив соответствующую просьбу на имя губернатора. За пьянство 29 сентября чинами полиции составлено 3 протокола. Все объяснили, что пили политуру.
["Жизнь Алтая" N179, 1 октября 1914 г.]

Вздорожание политуры.

С закрытием заведений, торгующих крепкими напитками, цена на политуру повышена на 30%.
["Жизнь Алтая" N179, 1 октября 1914 г.]

Упущение.

По Конюшенному пер., между Полковой и Бердской улицами, в доме Четыркиной уже около месяца помещается 4-е городское приходское женское училище; между тем окна зарисованы надписями: "Пиво бр. Ворсины" и "По заводской цене 12 коп. бутылка".
["Жизнь Алтая" N182, 5 октября 1914 г.]

Собрание пивоваров.

На днях в Томске состоялось собрание местных, барнаульских и новониколаевских пивоваренных заводчиков, для обсуждения создавшегося в связи с запрещением продажи пива затруднительного положения, переживаемого этой промышленностью. Собрание решило закрыть на время войны все пивные лавки. Постановлено ходатайствовать о разрешении отпускать пиво только по особым заказам на дом и вести строгую регистрацию отпускаемого пива, дабы избежать снабжения притонов. В случае разрешения продажи пива на таких условиях просить для упорядочения этого дела содействия администрации. В тот же день собрание отправило министрам финансов и торговли и промышленности телеграммы с ходатайством о разрешении продажи в г. Томске пива на указанных условиях.
["Жизнь Алтая" N184, 8 октября 1914 г.]

Распродажа вин.

Губернатор по телеграфу сообщил местному исправнику, что торговля винами совершенно воспрещена, но что он, дабы избавить рестораторов от возможных убытков, разрешает последним распродать запас виноградных вин, но с тем, чтобы вновь вин рестораторы не приобретали.
["Жизнь Алтая" N184, 8 октября 1914 г.]

[Тымф]

Судебная хроника. Дело о барнаульском погроме.

В заседании суда 9 октября слушалось дело о барнаульском погроме. Это собственно - осколок большого дела о погроме, бывшем в Барнауле в октябрьские дни 1905 года, - дело, разбиравшееся еще в 1912 году. Тогда несколько подсудимых не явилось, и дело о них было выделено. На настоящем заседании присутствуют двое из неявившихся тогда подсудимых - С.Т. Зубарев и М.И. Самоукин. Последний в дни погрома служил писцом в Барнаульском полицейском управлении; в настоящее время занимает должность псаломщика в одной из деревень Барнаульского уезда. Участие в погроме Зубарева было установлено оглашением показаний, данных на предварительном следствии некоторыми неявившимися свидетелями. Из свидетелей, присутствующих на суде, против него никто не показал; а одна свидетельница, вызванная Зубаревым, - Окороков, категорически заявила, что во все дни погрома Зубарев был
у них для защиты их дома в случае погрома и никогда на улицу не выходил. Против Самоукина также не оказалось веских показаний. Один только Печеркин показал, что видел его в толпе, громившей квартиру М.Д. Слободской. Самоукин, по словам свидетеля, что-то сильно волновался, но ничего не разбивал. Тем не менее, свидетель твердо уверен, что Самоукин участвовал а погромах. Оглашением показаний, данных на предварительном следствии, устанавливается, что С. был у дома гор. головы Орнатского. Суд обоих подсудимых признал невиновными и по суду оправданными. Из числа всех обвиняемых за участие в Барнаульском погроме - в настоящее время не рассмотрено дело в отношении пяти человек: И.И. Роганова, Г.Я. Воробьева, Л. Р. Иевлева, И.И. Мезенцева и Т.М. Мягкова. Относительно И.И. Роганова получены сведения, что он находился на военной службе - в севастопольском флоте,
и неизвестно куда скрылся и до сих пор не разыскан. Остальные четверо также неизвестно, где находятся.
["Жизнь Алтая" N187, 11 октября 1914 г.]

За торговлю домашним пивом полицейским надз. 5 участка привлечена к ответственности Харитинья Гусельникова, проживающая под Большим Гляденом.
["Жизнь Алтая" N189, 14 октября 1914 г.]

За пьянство 15 октября чинами полиции составлен один протокол. Все задерживаемые за последнее время в пьяном виде лица объясняют, что напиваются домашним пивом, которое продается в шинках от 25 до 70 коп. за Четверть.
["Жизнь Алтая" N192, 17 октября 1914 г.]

Книжки на забор спирта.

Акцизным управлением (Бердская ул., 131) получены талонные книжки на право покупки денатурированного спирта, откуда желающие могут их приобретать.
["Жизнь Алтая" N191, 16 октября 1914 г.]

Торговля пивом.

Положение совета министров о допущении с 1 ноября торговли пивом, по словам "У. С.", утверждено. Торговля пивом будет производиться лишь в тех местностях, где не состоялись еще постановления органов общественных управлений о полном прекращении продажи спиртных напитков, причем торговля будет допущена только на вынос и не более как в одной десятой части существующих заведений. Барнаульская гор. дума и мещанское общество постановили совершенно прекратить в городе продажу спиртных напитков, в том числе и пива.
["Жизнь Алтая" N203, 1 ноября 1914 г.]

Жажда к вину.

Вина и других спиртных напитков нет, и любители выпить пьют что ни попало, лишь бы напиться пьяным и дойти до одурения. Одни покупают и пьют домашнее пиво, во многих случаях, как говорят знатоки, "закрепленное" табаком, другие перерабатывают политуру, третьи древесный спирт, а четверные стараются под разными предлогами достать винного спирта. К докторам приходят пациенты с болями в ногах и убедительно просят прописать им "для смазки больных мест" спирта. Так, один из врачей передает такой случай. К нему приходит прилично одетая дама и просит дать рецепт на получение спирта, объясняя, что последний ей нужен для раствора целебных грязей, чтобы этим раствором смазывать больные ноги. Врач предлагает другой рецепт, одинаковый по действию с просимым, но дама настаивает обязательно на "прописке" спирта. Догадавшись, для какого раствора нужен просительнице спирт, врач
предложил принести целебные грязи в бутылке к нему, после чего он пошлет за спиртом и сам приготовит раствор. Дама, пообещав сейчас же принести к врачу целебные грязи, ушла, но больше не возвращалась,
["Жизнь Алтая" N204, 2 ноября 1914 г.]

Ходатайство пивозаводчика.

Управляющий делами торгового дома "Бр. Ворсины" Н.А. Ворсин обратился в городскую управу с просьбой доложить городской думе его ходатайство о том, чтобы дума, определяя заведения для торговли пивом, которые должны быть закрыты, допустила изъятие для пивоваренного завода и склада пива Ворсиных в городе. Такое изъятие, по мнению заявителя, нисколько не ослабит предпринимаемой городской думой меры отрезвления города. Ссылаясь на заключение медицинского совета, Н.А. Ворсин пишет, что пиво не вредно и, наоборот, в умеренном употреблении даже полезно. Распоряжение же правительства о прекращении в империи торговли крепкими напитками вызвано чрезмерным употреблением водки в среде рабочего люда. Когда пиво не будет продаваться в пивных лавках и трактирах, а будет продаваться лишь в ресторанах высших разрядов, куда рабочий народ не заходит, то и опасности последнему от пива никакой не будет. Если же пивной склад и завод заколются, то это вызовет тайное курение (т.е. производство) пива и с продажей его в притонах бороться будет не только затруднительно, но прямо-таки невозможно, если еще принять во внимание то, что пивные склады могут быть помещены в пригородных деревнях, в которых не состоялись приговоры о воспрещении торговли пивом.
["Жизнь Алтая" N206, 5 ноября 1914 г.]

[Тымф]

В прежнюю бездну.

Великие испытания посланы судьбой России. Но общество стойко выдерживает их, предвидя наступление за днями национальной скорби новой, светлой эры ее исторической жизни. И если валика бывает наша радость, когда гнутся
под нашим напором охватившие нас железной линией тяжелые когорты неприятельских армий, то не менее живой отклик находит в нас все то, что предвещает нам внутреннее наше перерождение, победу над застарелыми внутренними нашими недугами. К таким радостным предзнаменованиям относится прежде всего так энергично начатая центральной властью борьба с народным пьянством. Разом рухнули преграды, казавшиеся еще так недавно непреодолимыми, невозможное стало возможным, что-то чрезвычайно сложное и затруднительное - очень простым и легко разрешимым. Был сокрушен враг, который грозил нашей стране неисчислимыми бедствиями, более страшными, чем вся мощь бесчисленных германских полков. Россия впервые очнулась от пьяного дурмана - трезвым пошел наш воин-гражданин на свой великий бранный подвиг, первая страда прошла трезвой в русской деревне, трезвым стал фабричный рабочий у послушной ему машины, быть может, впервые тысячи русских жен и детей увидели не пьяную маску мужа. Оделась и обулась нищая Русь и сбросила свои грязные лохмотья. Проснулся от долгого оцепенения ум, и народная душа запросилась на простор вольной и разумной жизни. Казалось, только народный враг мог бы пожелать возвращения прежнего, того недавнего прежнего, о котором, как оно ни близко от нас, так страшно вспомнить... Но не враг пытается воскресить тяжелые, хмельные сны прошлого. Правительственная мера, давно уже подготовленная могучим общественным движением, слишком сильно задела интересы тех, кто свое благополучие строил на народном
несчастье и из народного порока извлекал обильные выгоды. Что им Родина, народный достаток, успехи культуры, завоевания общественный мысли? Они все отдадут за дивиденд, выражайся он в тяжелых стопках золотой монеты,
в хрупко шелестящих новеньких ассигнациях или в замасленных в мужицких карманах трешницах. Они не спросят, откуда пришли эти деньги и какое количество общественного зла ими символизировано - деньги, по старому выражению, не пахнут... И нас тянут в прежнюю бездну.
Вопрос о водке покончен навсегда, но не совсем решенным остался вопрос о виноградном вине и пиве. Пивные заводчики проявили особенную энергию. Они действуют и на центр, путем всевозможных ходатайств, ведут партизанскую борьбу и на местах. Последняя для них, быть может, наиболее важна, так как сулит им в случае успеха непосредственные и немедленные выгоды, а с другой стороны - такие разрешения, раз они будут получены от большого количества городских самоуправлений, должны, по их расчетам, оказать свое влияние на колеблющуюся центральную власть, пока еще не ответившую на их домогательства решительным отказом. Общероссийская кампания пивоваров против трезвости задела и наш Барнаул и сопровождалась в нем неожиданным и блестящим успехом. Управляющей заводом бр. Ворсиных Н.А. Ворсин, как известно читателям "Жизни Алтая", подал в городскую управу заявление, в котором просил, в отмену прежнего постановлена думы, разрешить названной фирме отпускать со склада пиво ресторанам первого разряда и отдельным потребителям, последним - не менее как по ведру. Нас не удивляют домогательства Ворсина, и нет нужды разбираться в аргументах человека, спасающего гибнущее, но прежде хорошо налаженное и обеспечивающее легкие доходы дело. Нет водки, нет виноградного вина, на поле народного опьянения не видно этих могущественных конкурентов - ведрами ли тут будут покупать пиво! При перспективе таких барышей у кого не захватит дух, и до строгой ли туг логики... Самое интересное произошло в стенах городской управы 3 ноября. Управа уделила пивному вопросу чрезвычайное внимание - видимо, усиленная агитация за последние дни со стороны заинтересованных лиц не прошла бесплодно. Была вся управа, врачебная комиссия, финансовая комиссия, комиссия
по благоустройству города, пригласили всех врачей, состоящих на службе у города, и представителя акцизного ведомства. Вопрос, кажется, быль простой - в постановлены думы о воспрещении навсегда продажи спиртных напитков
не были соблюдены некоторые формальности: не было оговорено особо виноградное вино и коньяк, и не было указано точно, в каких именно торговых заведениях запрещается торговля. Следовало только соблюсти эти формальности, чтоб облегчить дальнейшее движение принятой городом меры - и только. Вместо этого, собравшиеся принялись за пересмотр постановления думы... и пересмотрели. Безусловное запрещение торговли спиртными напитками превратилось в ограничительную продажу пива по программе Ворсина, на радость и торжество всего торгового пивоваренного дома. Могли, впрочем. порадоваться блестящим результатам голосования и присутствовавшие на заседании представители медицинской науки - один из них, врач Велижанин, горячо отстаивал продажу пива, даже без ограничений, признанных необходимыми самим Ворсиным; два других врача, Завадовский и Руднев, поддерживали его при баллотировке, очевидно, соглашаясь с его мнением и расходясь с двумя остальными врачами - Петровым и Орловым. Мы не знаем, как отнесется к их защите спиртных напитков остальной медицинский мир Барнаула, мы знаем только, что вопрос
о продаже пива в этом соединенном заседании прошел их голосами. Из летописей Барнаула этого факта не вычеркнешь. Бесполезно возражать тем, кто остается глух к общенародному голосу, кто игнорирует мнения светил научного мира, отбрасывает в сторону, как продукт пустой болтовни, постановления общественных съездов, и не к ним, а к общественному мнению обращается наш протест. Алкоголь всегда останется алкоголем, и то, что вредно в водке, будет вредно и в пиве. Нет, конечно, никакой надежды на то, что в борьбе с пьянством проповедь умеренности может привести к каким-либо серьезным результатам. Против болезни алкоголизма нужны усилия не индивидуальной воли,
а запретительные меры, и не нам, русским, ходить куда-либо за примерами и доказательствами. Экономически, при запрещении водки, продажа пива будет еще разорительнее, так как пиво обходится значительно дороже, и его будут пить очень много - не меньше, чем ведрами, и Ворсины вряд ли что-либо прогадают от такого "ограничения". Удивительны, наконец, и оговорки насчет ресторанов - как будто только народ нуждается в отрезвлении, и пьяный интеллигент, торговец, конторщик, приказчик чем-нибудь отличается от пьяного простолюдина. Единицы, быть может, порадуются неожиданному заступничеству за них членов комиссий, - масса общества, надо полагать, не примет подобной привилегии. Население не имеет сейчас возможности - бросить свой голос на чашку весов при решении данного вопроса, ибо существующее городовое положение отдает его судьбы в руки немногочисленных цензовых граждан, но тем большая обязанность лежит на думе в переживаемый нами исторический момент, темь более внимательно должна она вслушиваться в общенародный голос. И мы надеемся, что она не позволит вновь открыться той бездне, в которую хотят столкнуть население пивные заводчики при активном содействии отщепенцев интеллигенции. Не в Барнауле, конечно, решится вопрос о пьяной или трезвой России, но в Барнауле, как и везде, должна со всем напряжением сил вестись борьба с общенародным злом.
В этой борьбе не может быть ни уступок, ни компромиссов.
Л. Шумиловский.
["Жизнь Алтая" N208, 7 ноября 1914 г.]

Письмо в редакцию.

Милостивый государь, господин редактор!

Позвольте через посредство Вашей уважаемой газеты выразить благодарность врачам Петрову и Орлову, высказавшим пожелание на заседании управы 3 ноября о полном прекращены продажи всех спиртных напитков навсегда,
а также и за то, что они смело идут против своих сотоварищей, "защитников пьяного дела": г.г. Руднева, Велижанина и Завадовского. Мы, нижеподписавшиеся, не беремся делать анализ по оценке интеллигентных врачей, но, прочитавши в N208 "Ж. А." статью под названием "В прежнею бездну", присоединяясь к высказанному в ней, вместе с тем обращаемся к нашим избранным общественным деятелям, г.г. гласным, стоящим на страже и защите общего дела,
и просим их при решении этого вопроса пойти по пути не пьяного, а трезвого дела.
Ноября 8 дня 1914 г.
Мих. Гуляев, Ал. Возжеников, бывший алкоголик Ник. Зудилов, И. Быстров, А. Шашкин, Воронов, Чайковский, Мих. Ильин, Федор Лопаткин, Кожевников. И. Березкин, A. Назарьев, М.С. Лохтин, А. Поляков, С. Елисеев, И. Локотков,
B. Поляков, А. Крутов, Н. Сазонов, М.И. Веске, А. Бусыгин, Посекунов, Сазонов, И. Григорьев. А. Сермягин, Н.З. Жарков, А. Протодиаконов.
["Жизнь Алтая" N210, 9 ноября 1914 г.]

Результаты трезвости.

23 ноября электротеатры были переполнены публикой. Народный дом и Общественный клуб были тоже почти полны. Одни из публики удивляются, откуда берется такая масса публики, другие же это объясняют отсутствием спиртных напитков. Не лишним добавить, что в Народном доме и электротеатрах много стало бывать простой публики.
["Жизнь Алтая" N222, 25 ноября 1914 г.]

По пьяному делу.

24 ноября в камере мирового судьи 1 участка слушалось дело по обвинению Николая Кравченко в краже куска мыла из лавки Паршукова. На вопрос судьи о виновности Кравченко объясняет, что он был сильно пьян и не помнит, как
он взял кусок мыла. - Чего же вы напились? - спрашивает судья Кравченко. - Одеколону, - отвечает Кравченко. Судья приговорил Кравченко к четырем месяцам тюрьмы.
["Жизнь Алтая" N222, 25 ноября 1914 г.]

Убийство.

23 ноября компания из трех человек, в числе которых был С.С. Кривенцев, 23 лет, изрядно выпив домашнего пива, отправилась в дом терпимости Сотникова. Уезжая от Сотникова, один из компании забыл там тросточку, за которой вернулся. Содержатель дома терпимости Сотников с двумя своими служащими набросились на вернувшегося "гостя" и стали его бить. На выручку прибежали Кривенцев с другим компаньоном. Во время драки Кривенцеву был нанесен удар палкой по лбу. После драки "компаньоны" разъехались по домам. На следующий день у Кривенцева от полученного им удара палкой сделалось кровоизлияние в мозг, и он умер. Труп его отправлен в анатомический покой городской больницы. Чинами полиции арестованы Сотников и служащий его Косухин.
["Жизнь Алтая" N223, 26 ноября 1914 г.]

Склад домашнего пива.

Чинами полиции 1 участ. у Екат. и Акулины Скажикиных в подполье обнаружено около 15 ведер домашнего пива. На Скажикиных составлен протокол.
["Жизнь Алтая" N228, 2 декабря 1914 г.]

Прекращена торговля виноградными винами.

Вследствие постановления городской думы о воспрещении торговли всеми спиртными напитками, в том числе виноградными винами и пивом, во всех заведениях, содержимых частными лицами, не исключая и ресторанов первого
разряда, губернатор по телеграфу сделал исправнику соответствующее распоряжение, на основании которого вчера чинами полиции опечатаны все виноградные вина в ресторанах, где до этого времени производилась распродажа остатков этих вин.
["Жизнь Алтая" N230, 4 декабря 1914 г.]

Отсутствие политуры.

Некоторые столяры утверждают, что в городе совершенно отсутствует бесцветная политура, необходимая часто при полировании некоторых вещей. Объясняется это тем, что любители спиртного, вместо вина, употребляли бесцветную политуру. Как говорят, любители спирта теперь не брезгуют и красным лаком, который перед употреблением подвергается "очистке".
["Жизнь Алтая" N240, 17 декабря 1914 г.]

/////
Интересно было бы продолжить наблюдение за борьбой алтайцев с собой и с зелёным змием (или со здравым смыслом), но подборки за 1915-ый год обнаружить не удалось, и обзор этой новостью завершён.

[Тымф]

С вас материал по Ворсиным для каталога happy

После выходных вместе обсудим, что из представленного в инф. справке подойдёт для каталога.