Летом 2013 года в России был принят федеральный закон, ужесточивший ответственность так называемых «чёрных копателей» — теперь
за незаконную археологическую деятельность с использованием
металлоискателей можно попасть в тюрьму на 6 лет.
Меньше чем за полгода новый закон под номером 245 спровоцировал десятки акций
протеста в разных городах России. Он состоит из целого ряда правок и
дополнений к уже существующим кодексам и регламентам. Формально
он призван защитить историческое наследие страны от попадания в
«недобрые руки». По факту — он «вывел» за рамки закона тысячи любителей
истории, называющих себя «народными археологами» — людей, которые ведут
раскопки не ради незаконного обогащения, а из личного интереса к
прошлому страны. АиФ.ru поговорил с людьми, чье хобби внезапно попало
под запрет.
Подводные поиски. Нашел — уходи
Константин Богданов — поисковик-подводник с девятилетним стажем. Руководит экспедицией «Поклон
кораблям Великой победы». Вместе с коллегами проводит работу по поиску
затонувших кораблей, подводных лодок, самолетов времен Первой мировой и
Великой Отечественной. На месте гибели закладывает мемориальную табличку
погибшим, по возможности ищет их родственников, чтобы сообщить хотя бы
координаты захоронения.
В ходе поисков именно Константин и его поисковая команда обнаружили на дне Балтийского моря затонувший еще в
1857 году корабль Лефорт. Линейный парусник попал в сильнейший шторм,
ушел под воду за несколько минут. На борту корабля находилось более
восьмисот человек — ни один из них не выжил. С тех пор следы корабля
искали больше 150 лет, исследователи писали книги, проводили расчеты,
пытались понять, куда исчез загадочный корабль. Найти «Лефорт»
посчастливилось экспедиции Константина Богданова.
Константин показывает подводные фотографии корабля — на палубах видны останки
людей, предметы быта, все в относительной сохранности, по ним можно
прочесть целую историю. Коллеги по экспедиции начали делать
3D-реконструкцию знаменитого линкора. Но громкая находка спровоцировала
быструю реакцию чиновников.
«Съехались все, «официальные археологи», чиновники — рассказывает руководитель
экспедиции. — Говорят: мы теперь это будем охранять, я вы туда не
ходите. С какой стати? Я его нашел, я там ничего не тронул, я хочу
прийти туда еще раз, лучше до вас, пока там все не растащили. Мне
говорят: давайте вообще запретим туда нырять? Я говорю: вы и так все
запрещаете. Давайте лучше воспитывать наших людей в плане повышения
культуры, давайте создадим подводный музей, объясним, как не навредить, а
сохранить. Но по новому закону я даже найти этот корабль не имел права,
вышел без открытого листа — все, уже уголовник».
«Открытый лист» — специальный документ, который выдается Министерством культуры. Он
позволяет поисковику легализовать свой статус — а значит, не бояться
попасть под штрафные санкции. Однако люди, занимающиеся различными
видами поиска, говорят, что с ними трудности были всегда — очень сложно
получить. Если нет ни одного «статусного», работающего в
специализированном институте, археолога, его нужно будет найти и взять с
собой. Всем желающим открытые листы официально не полагаются. В прошлом
году на всю страну выдано около 1600 разрешений.
«У меня впереди три экспедиции, — рассказывает Константин Богданов. — Причем в разных
регионах, на Балтике, на Черном море. Получить открытый лист на такую
географию вряд ли получится. Чиновники говорят: приглашайте с собой
профессионального археолога, который выставит счёт. Сумма, как говорят,
может доходить до 60-80 тысяч рублей за экспедицию. Вы думаете, такие
деньги всем по карману? Мы зачастую тратим на экспедиции свои средства.
Теперь как будет: государство и само искать не в состоянии, (нет
средств) и нам не дают».
Миллион негодяев
«Нас интересует наша история», — говорит москвич Дмитрий Радченко. Дмитрий — коллекционер и руководитель общественной организации по
поиску и сохранению истории «Третий Рим». Уверен: новый закон коснется и
его деятельности. На встречу Дмитрий приходит с парой единомышленников —
встретил их на собрании, где неравнодушные к истории (и к изменениям в
новых законах) люди обсуждали, как дальше искать, находить, собирать.
Или же навсегда прощаться со своим хобби.
«Наша организация — это объединение любителей истории, мы пытаемся «помирить»
хобби и науку, пробуем убедить взаимодействовать друг с другом и
частных копателей, и профессиональных археологов, — поясняет Дмитрий
Радченко. Нет никакого великого смысла воспринимать всех
непрофессиональных археологов как мародеров. Многие собирают то, что
археологам вообще не интересно, не представляет научной ценности. А
частные коллекционеры, школьные музеи и местечковые краеведческие
экспозиции с огромным вниманием относятся к такому материалу. Тут каждый
перстенек, каждая находка на учете. В федеральных музеях масса проблем с
хранением, реставрацией и учетом куда более серьезных предметов из уже
имеющихся фондов, основная масса того, что находят «любители» им просто
не нужна. Во все времена были грабители древностей, это было
преступлением и должно оставаться преступлением. Но новый закон накажет
не только их. Слишком широка сфера применения. Люди издавали книги, на
свои деньги проводили поиски и исследования — и в один момент становятся
для всех негодяями».
Дмитрий поясняет: не хочется помещать себя в рамки обиженного «народного
археолога». Проблема гораздо шире: любой, кто копошиться в земле с
лопатой, сегодня может быть наказан. Новый закон вводит определение
культурного слоя — это слой земли старше ста лет, сохраняющий следы
жизнедеятельности человека. Теперь каждый, кто построил дачу или решил
вскопать земельный участок на земле, объявленной объектом культурного
наследия, может быть объявлен преступником.
И это не теоретические опасения, а современные реалии. Так, дачники Сергиево-Посадского района
в ближайшее время могут лишиться своих участков. Прокуратура требует
признать их хозяйство незаконным, так как оно расположилось на
территории древнего Радонежа — охранной зоны и объекта культурного
наследия. В границы памятника попала территория более 8000 гектаров, с
давно расположенными здесь деревнями и садовыми товариществами.
Администрация района эту землю выделила под строительство дачных
кооперативов. Прокуратура пытается аннулировать это решение. Таким
образом, все те, кто попал в охранную зону, не могут пользоваться своей
землей. А дачники могут и вовсе лишиться участков.
Проблема в том, что реестра объектов культурного наследия и территорий, которые
находятся под защитой Министерства культуры РФ, фактически не
существует. А узнать статус территории «человеку с улицы» будет
непросто.
«Возможно, на бумаге все даже хорошо и правильно, но на деле вышло вот что: землю отбирают, в интернете вал рассказов о том, что
региональная полиция отнимает приборы, просит взятку, чтобы не
оформлять официальный протокол. Шантажируют. При этом те, кого они ловят
обычно люди приличные, не наркоманы, не бомжи. На Западе — ты нашел,
тебе сказали спасибо! У нас — плати штраф, садись в тюрьму».
«Археологов приравняли к убийцам»
Юрист из Москвы Артем занимается любительским поиском с 1992 года, в экспедиции отправляется вместе с
семьей: женой и двумя сыновьями (старший впервые оказался «в полях» 9
месяцев от роду — на раскопки приехал прямо в детской коляске).
Дети Артема приносят находки в свою школу, где семья инициировала создание
военно-патриотического музея, собрала экспозицию и постоянно ее
пополняет. Артем говорит: «Школьники в восторге. Они понимают, это не
пирамиды из учебника, это то, что поливали кровью их дедушки».
Конечно, и у самого Артема накопилась внушительная коллекция, но основная, самая
ценная для истории ее часть доступна, поскольку хранится в частном
музее, куда ежегодно приходят сотни тысяч людей. Каждая экспедиция для
его семьи — и лучший в мире досуг, и лучший урок истории.
«Так называемая, «военная археология» у нас в стране началась, когда с нашей
земли ушел последний немецкий солдат, — замечает Артем. — И музейные
работники, и простые граждане активно собирали не только то, что
сгодится в разрушенном хозяйстве, но и просто материальные свидетельства
эпохи. За последние 20 лет, с приходом в Россию металлодетекторов, наша
история пополнилась колоссальным количеством таких «свидетельств». И
кстати, не от официальных археологов, а от таких любителей, как мы. На
90 процентов связанные со Второй мировой войной экспозиции музеев
пополняются за счет частных лиц и поисковых отрядов. Не государства».
С принятием нового закона Артем, его семья — как любой человек с
металлодетектором — по сути, оказался вне закона. Максимальный срок,
который грозит «черному археологу», а так же всем, кого таковым
посчитают — 6 лет. Примерно столько дают за непредумышленное убийство.
По экономическим статьям сроки и того меньше: до пяти лет за
мошенничество в особо крупном размере. «Но авторы закона полагают, что
подобные преступления меркнут в сравнении с добычей из земли монетки
рыночной стоимостью в двадцать рублей», — считает «зелёный археолог»,
так себя и свою семью называет Артем.
«Закон открыл широчайший простор для коррупции. Вы же представляете, что такое
дать возможность чиновнику говорить «да» или «нет», выдавать «открытие
листы» и разрешения, да еще при таких мерах наказания и формулировках, —
поясняет Артем. — Да и в целом закон «сырой». Смотрите: он объявил, что
все сокрытое в земле теперь является собственностью государства, а это
противоречит Гражданскому кодексу, где, между прочим, сказано, что лицо,
нашедшее что-либо, обязано заявить об этом в полицию, после чего — по
решению суда и если владелец не найден — предмет переходит в
собственность нашедшего. Это положение никто не отменял, но вряд ли оно
будет аргументом.
Привлекут именно по 245 закону, согласно которому потерянный кем-то в 19 веке и найденный мною, скажем, крестик —
автоматически причислит меня к «расхитителю государственной
собственности». Сильно, да? Хорошо, что не в советские годы живём, когда
такое преступление относилось к подрасстрельной статье».
Артем признается: как юрист, с новым законом он так и не смог полностью
разобраться. Вообще, запрещен металлопоиск или нет? Можно ли копать слой
моложе ста лет? Добавляет: «Если москвич с высшим образованием не может
ответить однозначно, то полицейский в лесу или на поле ответит четко, в
большинстве случаев — назвав конкретную сумму, как говорится, «штрафа
на месте». Слышал, что по осени в Рязани одних ребят уже «приняли» на
несколько десятков тысяч рублей, и безо всяких «квитанций об оплате»,
как понимаете».
Кладоискатели не боятся
Иркутянин Рудольф Кавчик, глава ассоциации приборного поиска России, считает, что никаких проблем в его деятельности не будет. «В 2010 году
археологи начали бить тревогу и писать письма президенту о том, что люди
«без царя в голове» берут в руки металлодетектор и разрушают памятники
истории, поэтому государство пришлось как-то отреагировать — говорит
Рудольф. — У нас ведь множество памятников на карте даже не обозначены.
Простому человеку, чтобы узнать, не является ли территория памятником,
нужно писать в местный минкульт и месяц ждать ответа».
Несколько лет назад Кавчик и его сторонники встречались с депутатом «Справедливой России» Николаем Левичевым — именно он предлагал сначала полностью запретить металлопоиск, потом —
ввести системы лицензий на использование приборов. В итоге, оба этих
предложения с рассмотрения были сняты.
«Нельзя, чтобы два миллиона россиян в одночасье превратились в преступников» — комментирует Кавчик.
Однако предложения Левичева частично отобразились в новом законе —
августовском, 245-м.
По России прокатилась волна протестов людей, называющих себя «археологами-любителями», «зелеными археологами»,
поисковиками. Интернет бурлит новыми сообщениями о угрозе, нависшей над
любителями материальной истории.
«Металлопоиск не запрещен, — считает Кавчик. — Открытый лист выдается на раскопки и разведку
археологических памятников, но вы, идя по полю с металлоискателем и
собирая пробки и монетки времен второй мировой, тут совершенно ни при
чем. Просто кому-то выгодно нагнетать, и скорее всего, это дело
археологов-профессионалов. Ведь все эти протесты сделали им фактически
социальную рекламу. Раньше никто не знал, что человек с
металлодетектором может быть в чем-то виноват, а теперь, благодаря
митингам и работе СМИ каждая бабушка в глухой деревне знает, что
археологов нужно срочно прогонять, они у государства воруют».
Рудольф Кавчик считает, что искать клады ему ничто не помешает — разве что излишняя огласка.
Позиция минкульта: пересмотра не будет
Позицию Министерства культуры РФ, которое и явилось движущей силой в принятии
245-го закона, в начале года озвучивали представители департамента
культурного наследия. По их словам, масштаб противоправных работ сейчас
«просто угрожающий» — их число в сотни раз превышает количество
официальных экспедиций. А с учетом варварского характера деятельности
«черных копателей», это наносит непоправимый урон культурному и
историческому наследию всей страны.
К тому же, Россия ратифицировала Европейскую конвенцию об охране археологического
наследия. Значит, теперь государство должно вести научный контроль над
проведением всех археологических раскопок и предотвращать незаконное
изъятие «элементов архитектурного наследия. Ради этого и был принят
новый закон.
«Так как лица, производящие незаконные археологические раскопки и разведки (то есть умышленно осуществляют без
открытого листа поиск и изъятие археологических предметов), являются
правонарушителями, полагаем, что такая деятельность не может называться
хобби, а лица, ее совершающие, добросовестными любителями приборного
металлопоиска, археологами-любителями и т.д.» — сообщили АиФ.ru в
нормативно-правовом департаменте министерства.
Археологи-любители, частные исследователи и поисковики в ответ говорят, что сами не против
бороться с мародерами. Скорее, они против того, чтобы записывать в
мародеры миллионы человек по всей стране.
«Нужно создать некоторую общественную площадку, где будет этот закон прорабатываться. Я думаю,
что среди людей, которые занимаются поисками, много и юристов, и
экономистов, которые найдут правильные формулировки, дадут четкие
определения. Люди иногда пишут лучше, чем чиновники, которые наблюдают
за всем со стороны», — рассуждает Дмитрий Радченко.
«Нужно изменить подход, — считает и Константин Богданов. — Определите места,
которые представляют ценность, а в отношении других территорий и
акваторий необходима система поощрения и стимулирования общественной
работы. Нашел — получи грамоту, грант на исследование. Принес коллекцию в
музей — вот тебе хотя бы спасибо! Гораздо выгоднее для общего дела
будет популяризовать грамотный поиск, проводить семинары по техникам
поиска, фиксации, составления отчётов. Это не секретная информация и не
удел избранных. Пока что у больших экспедиций нет ни средств, ни
ресурсов, а все находки делаются энтузиастами. Вот им и давайте знания и
варианты сотрудничества. У меня есть профессиональная команда, которая
способна и решет очень интересные задачи. А введение запретов и
лицензирования ни к чему положительному не приведёт. Те, кто ходил в
поля и под воду, из-за вводимых запретов могут пойти в политику».
Однако позиция министерства культуры остается непоколебимой. В ответ на
десятки обращений и просьб пересмотреть некоторые позиции закона, в
ведомстве замечают: «Принятие закона не препятствует участию граждан,
действительно желающих приобщиться к истории, участвовать в составе
археологических экспедиций, правомерно проводящих археологические
раскопки и разведки под руководством профессионального
археолога-держателя открытого листа. Добросовестным любителям законного
металлопоиска, то есть занимающихся поиском металлических предметов, не
связанных с обнаружением предметов старины и вне территорий, фактически
содержащих культурный слой, в том числе, вне территорий объекта
археологического наследия принятый закон также не создает препятствий».
При этом большинство недовольных законом настаивает: получить реестр
объектов археологического наследия теоретически возможно, фактически —
очень затруднительно.
В разъяснении, подготовленном нормативно-правовым департаментом Министерства культуры РФ, сказано:
археологические предметы принадлежат государству, а вот так называемые
«клады» дают тем, кто их нашел, право на вознаграждение в размере 50
процентов от стоимости. Столько же причитается собственникам земли, в
которой их обнаружили. То есть вещи ценные искать и находить можно. А
вещи «культурные» остаются в монополии государства.
В департаменте настаивают: пересмотра закона не будет. «Закон № 245-ФЗ был подготовлен
с участием МВД России, ФСБ России, Минрегиона России, Минкомсвязи
России и Института археологии РАН. Недовольство законом № 245-ФЗ в
основном вызвано нежеланием «черных копателей» расставаться со своей
деятельностью выраженной в расхищении как выявленных, так и пока
неизвестных памятников и их варварским уничтожением, либо ошибочным
пониманием положений закона. В итоге — говорить о необходимости внесения
в законодательство поправок в настоящее время нецелесообразно»,
говорится в сообщении ведомства.
Артем и его семья собираются ехать в новую экспедицию. Сейчас заняты поиском документов, чтобы
обезопасить себя и свои поиски. Бросать хобби — не намерены. Подобную
позицию разделяет большинство «зеленых археологов». За поправки в закон
обещают еще побороться.
