Константин Батюшков ( kelinfo) творческие порывы.

#31

VI
Александр Ильич кряхтя, раскладывал вчерашние находки, прилавок постепенно заполнялся. Сегодня он решил не выставлять мебель, Толик был ещё на чердаке, и без помощника ему было сложно справиться с громоздкими предметами, к тому же сказывалась бессонная ночь, проведённая на чердаке, затем день ползания на корточках, пыль, опасность наткнуться на торчащий из стропил или досок обрешетки гвоздь. Когда он отвёз часть находок Лизе, благо она напоила его горячим чаем с домашними пышками, а то бы он не доехал до дома, он и так тайком, в ванной комнате, отсчитал двадцать капель Корвалола и запил его водой из под крана, но Лиза почувствовала запах и подозрительно посмотрела на Александра Ильича, справившись о состояние его здоровья. Он уклончиво ответил, что устал. Они потом долго обсуждали возможность поиска Серафимы Павловны, и когда он открыл дверь своей двухкомнатной квартиры, было около часа ночи. А в половине пятого нужно уже вставать, чтобы к открытию метро поехать на Вернисаж, а тут ещё эта бессонница, в общем две бессонных ночи в его возрасте, это уже слишком. Ещё колено нестерпимо болит, наломал он его ползая по чердаку, сказывалась старая травма, полученная ещё в молодости, при катание на катке. Он ведь неплохо катался… А кто тогда этого не умел? Если ты не владеешь коньками, ты даже девушку ни куда не сможешь пригласить. Каток, это спасение для молодых, особенно студентов. Куда ещё можно повести понравившуюся тебе девушку? Ресторан? В первый раз он там побывал на выпускной вечер, не школьный выпускной, на институтский… В кафе конечно можно, но тоже не всегда есть деньги… В кино? Это больше подходило для ненастной осени. В Музей7 Девушки бывают разными, и не всякая в музей пойдёт, ну а если пойдёт, то будет скучать и тащить его быстрее к выходу, нет в музеи он предпочитал ходить один. Но самое лучшее, это каток. Избранница намёрзнется, её и легче обнять, сделав вид, что желаешь её согреть. Нет каток несравнимое подспорье для влюблённых и изображающих видимость влюблённости. Но этого нужно соответствовать, и Александр Ильич соответствовал. Да, неплохо он раньше катался.
- Ох, черт, это проклятое колено,- и он устало присел на лавку.
Новые поступления, всегда бросаются в глаза, и у его стола стали останавливаться люди. Александр Ильич, давно приметил, стоит одному человеку задержаться и сразу это привлекает внимание других собирателей, особенно если коллекционер копается в находках. Тоже происходит с голубями и воробьями, когда они видят, что сородич чем-то обстоятельно занимается, они летят к нему, в надежде поживиться кусочком хлебного мякиша или хлебной корочкой. Это действует верно и безоговорочно. Коллекционеры не далеко ушли от пернатых, у них те-же инстинкты, добытчика.
Вот и сегодня первым подошел старый знакомый Александра Ильича, Саша-букинист, он редко покупает у актёра, потому как собирает богослужебные книги, а у них с Толиком редко попадаются подобные. Сегодня Саша заинтересовался разрозненными листами, найденными Толиком. Он щупал листы, вертел их в руках, присматривался, затем посмотрел на свет в поиске филигранных водяных знаков, посмотрел другой лист, третий, присвистнул и спросил.
- Александр Ильич, а другой части нет?
- Нет, Саша, пока не нашли, но Толик ещё ищет, может, что и найдёт.
- Если найдёт, звоните мне… Пожалуй эти листы я заберу сразу, а то купит кто ни-будь, а потом будет у меня некомплект. Ста рублей хватит?
Александр Ильич развёл руками, Саша достал из портфеля папку и сложил туда листы.
В это время другие коллекционеры заглядывали Саше через спину, пытаясь оценить, что он покупает и не упустили ли они, что ни-будь интересненькое. Некоторые отходили, другие оставались и копались в коробке с находками, многих охватил азарт, и они пытались выхватить отдельные вещицы из под руки первого смотрящего, но тот возмущенно осмотрел наседавших и отодвинув коробку, повернулся к ним спиной, загородив собой выбираемый товар. Мимо бежал знакомый коллекционер старинных пивных бутылок, Александр Ильич окликнул его, и тот завернул к столу.
- Есть пробки Трёхгорного завода.
Сергей стал их рассматривать.
- Вот эту беру. Сколько?
- Сергей, я хотел все вместе продать…
- Все пять штук?
- Да.
- Сколько?
- Хочу двести…
- Я, подумаю,- сказал Сергей и пошел дальше.
Александр Ильич знал, что через пять минут он вернётся и выложит две красненьких. Пробки в такой сохранности не частые, хоть и завод не редкий, а самый распространённейший, но многие собиратели покупают дубли, чтобы сравнить и оставить себе самый лучший вариант, особенно когда цена приемлемая.
В это время кто-то приценился к значкам, подошедшие спросили.
- Лампадок нет?
- Сегодня нет…- И Александр Ильич огорчился, не следовало говорить слово- нет, это сразу отпугивает клиентов, нужно было ответить не отрицательно и не положительно, а как-то средне, и он попытался исправить положение.
- Где-то дома была, в следующие выходные принесу, приходите.
- Хорошо,- обрадованно ответил потенциальный покупатель.
А Александр Ильич подумал,- Почему я не спросил, какие ему нужны лампадки? Стеклянные или металлические?- Но было уже поздно, об этом раньше нужно было спрашивать.
Пришел Сергей и купил корковые пивные пробки, Александр Ильич, в душе улыбнулся, он знал, что именно так и будет.
Разложенный товар постепенно редел, сегодня дорогого товара не было, но мелочь тоже нужно было выкладывать, каждой, даже крохотной вещице надо найти покупателя, и это обычно получалось. Если же мелочью товар зависал, то его скидывали в качестве подарков или по новомодному- бонусов. Вот и сегодня, Александр Ильич раздал несколько бонусов. После пробок купили фантики товарищества Эйнемъ, коробок спичек, и Кузнецовский изолятор. Мужчина с права перебирал латунные шпингалеты и ручки, и Александр Ильич был уверен, что и он не удержится, а хоть одну фурнитурину купит. Торговля шла и Александр Ильич решил зайти поставить восковую свечку Николаю Чудотворцу, благо храм на Вернисаже рядом, через мостик. Тут он увидел, как соседка с права, обмахивает, свой товар, первой вырученной купюрой. Александр Ильич с досадой сплюнул и постучал себя по лбу. Что за народ, эти бабы, как втемяшится им в голову, так ни за что не переубедишь, это до конца жизни. Мало, сами в дебрях ходят, так ещё и других соблазняют… Лучше бы уж жернов на шею…
Распродав почти всё он стал собираться, из свежих находок непроданными оказались несколько не интересных пузырьков, да обрывки дореволюционных счетов, Александр Ильич стал их перебирать и выявил одну закономерность: все они были выписаны на одну фамилию, купца Логинова Ксенофонта Матвеевича.
- Может, это бывший владелец дома,- вслух подумал актёр,- нужно показать бумаги Толику, ему будет интересно,- И Александр Ильич сложил счета в кляссер для марок, где сейчас приютились недавно найденные марки профсоюзных взносов.
Посидев полчаса перед обратной дорогой, выпив чашку подостывшего чая, Александр Ильич пошел к деревянному храму. Выйдя из него он присел на скамейку, пощупал пульс, который сегодня частил, допил остатки чая и припадая на правую ногу двинулся домой.
VII
Лиза сидела возле телефона.
- Алло, позовите, пожалуйста Людмилу Георгиевну… Умерла? Как? Когда?- пыталась она изобразить скорбь,- В девяносто четвёртом? Извините, я не знала… Кто спрашивает? Внучка одной сослуживицы… Да, из КаБе…- И Лиза повесила трубку.
- Алло, Голду Осиповну, можно позвать к телефону? Не проживает… Спасибо, извините.
- Алло, Светлану Сергеевну, позовите пожалуйста к телефону,- неуверенно сказала Лиза, ожидая услышать, что ни-будь прискорбное,- Кто спрашивает? Внучка… внучка её бывшей сотрудницы… По КаБе… В больнице? Подождите, не вешайте трубку… Мне хотелось бы её навестить… Скажите, пожалуйста номер больницы… Тридцать пятая, отделение? Неврология… А, номер палаты? Вторая… Скажите, а у неё не изменилась фамилия? Так и осталась Васильева… Спасибо…
Положив трубку, Лиза вздохнула, в её руках оказалась тонкая паутинка, способная привести её к определённому результату.
Обзвонив два оставшихся номера и получив один неутешительный ответ, и один не отвеченный звонок, Лиза включила компьютер и через две минуты знала, адрес и телефон приёмного отделения . Часы приёма не были указаны и она позвонила. Безуспешно прождав пять минут, и не получив ответа, она стала перелистывать личное дело Светланы Сергеевны, затем набрала больницу ещё раз… До окончания приёмных часов оставалось полтора часа и она стала в спешке собираться.
Больницу Лиза нашла быстро, нужное отделение спросила у санитара курящего на крыльце хозблока. Во вторую палату, пустили неохотно, там лежали самые пожилые. Сама расположенность палаты к сестринскому посту, подразумевала, частую потребность пациентов в посторонней помощи. Светлана Сергеевна сидела на своей постели и сосредоточенно изучала прохудившийся чулок. Лизе стоило многих усилий объяснить, кто она и зачем ей понадобился телефон Серафимы Павловны.
- Я деточка не знаю, где-то записная книжка была, там у меня и старый и новый её телефон записан, только вот, книжка у меня дома, а куда я её положила, я и сама не знаю…
- А, если ваши дети поищут?
- Дети? Дочка у меня, а вот у Серафимы детей не было… Откуда внучка то?
- Так я двоюродная внучка,- нашлась Лиза,- её сестра, мне бабушка….
- Ага… Только вот моя дочка не найдёт записную книжку… Я иной раз кошелёк так спрячу, что потом всей семьёй ищем, я уж грешным делом на зятя думаю… Потом находим, а я не верю… Вот и сейчас, куда-то его задевала. Да, где-же он?- И Светлана Сергеевна стала перебирать вещи в тумбочке. Затем задвинув ящик, подняла подушку и откинула одеяло, не найдя там искомого, полезла рукой под матрас.
- Да, где-же он? Уж не сиделка ли..?
- Светлана Сергеевна, а что у вас в кармане?- спросила Лиза, заметив оттопыривающийся карман халата.
Светлана Сергеевна достала огромный мужской носовой платок, скомканный и перетянутый канцелярской резинкой, из платка выпал целлофановый пакет, в который был завёрнут маленький кошелёк, позвякивающий мелочью. Старушка рассмеялась.
- Вот видишь, дочка… А книжку они не найдут, я её редко беру в руки… Вот в кошельке даже с утра, деньги пересчитывала, и то еле нашла. Так ты приходи, когда выпишусь, заодно поможешь мне её найти, кошелёк как ловко нашла… Словно сама его подложила…
Лиза, чуть покраснела, но поняла, что последняя фраза сказана беззлобно, без намёка на обвинение, и улыбнулась.
- Тогда выздоравливайте поскорее, мне очень тот телефон нужен. Хотя-бы, чтобы с прошедшим днём рождения поздравить… Светлана Сергеевна, я оставлю свой домашний номер телефона, так на всякий случай…- И Лиза написала телефон на листке бумаги, но Светлана Сергеевна, уже не обращала на это внимание, сосредоточенно пересчитывая мелочь в кошельке. Затем она стала так же сосредоточенно заворачивать его в мятый целлофановый пакет, предварительно разгладив его на коленке.
Вечером пришел Толик, грязный, немытый, голодный, но довольный. Улыбка, которую он тщательно скрывал, так и прыгала на уголках его губ.
- Умывайся, сейчас ужинать будем…
Толик прошел в ванную и начал жадно, из под крана, пить воду. Затем скинул с себя одежду, выгреб из карманов пригоршню современных и старинных монет, два значка, пуговицу, парфюмерную пробку, половинку оловянного солдатика, булавку и всё это в соотношение один к трём с песком, пылью, голубиными перьями. Поискав, куда-бы сложить находки, не нашел ничего лучше и плюхнул всё это в крышку пластмассовой мыльницы. Затем он сунул одежду в стиральную машину и вскоре подтвердил, извечную аксиому, что после холода, грязи и тяжелой работы, горячая ванна, причиняет наивысшее наслаждение… Протянув руку к навесной полке он извлёк дешевенькую книгу , с изрядно деформированными, от воды, страницами и обложкой. Через полчаса Лизе пришлось его выгонять властным стуком в дверь. Толик недовольно захлопнул книгу, и вылез из ванной.

#32

Здорово, опять окунулся в жизнь азартных собирателей..Пишите Костя ,пишите.

#33

VIII
- Надо бы съездить на Вернисаж, помочь Александру Ильичу,- подумал Толик просыпаясь около одиннадцати, хоть прекрасно понимал, что опоздал. Чтобы оказать хоть маломальскую помощь нужно было встать в шесть часов.- Ничего, заеду сегодня, отвезу немного товара, для следующей субботы, а реставрацией займусь завтра.
Толик как любой снабженец предполагал, что сам торговый день почти не имеет значения, главное поставки хорошего товара, а покупатели и в следующие торги будут, а вот интересный товар не всегда. Он потянулся и встал, Лизы дома не было, на кухне лежала записка: « Я уехала на встречу с детьми, подруги… Сослуживицы Серафимы Павловны» Слово подруга было зачеркнуто. Толик с тоской подумал, что жена уже влезла в это дело, причем по уши, и теперь её оттуда не вытащишь… В этом он успел убедиться, на одном, наглядном примере. Два месяца назад, когда они гостили на даче, Лиза поймала на участке взрослую крольчиху, калифорнийской пароды. Совершенно не реагируя на предложение Толика и соседа с права, оставить её на жаркое, супруга принялась искать владельца. Оббегав всех окрестных кролиководов, она выяснила, что в той местности держат серых и белых Великанов, изредка попадаются вислоухие «бараны»,и всевозможные метисные помеси, калифорнийцев ни кто не держал. Пришлось Толику сколачивать клетку и косить траву, Лиза уже подумывала о заготовке сена, как вдруг её осенила идея, она обшарила все соседские участки, просмотрела все капустные грядки и на одной обнаружила капусту с обломанными верхними листьями. Это не с проста, решила она и стала следить за участком, ожидая владельцев. В следующие выходные они приехали и она пришла сияющая.
- Этот кролик с четырнадцатого участка, что на соседней улице, она убежала, перед самым их отъездом, а поскольку они спешили, то так и не нашли.
- Хорошие хозяева…
- Хорошие или плохие, а у людей бывают разные ситуации. Они мне её точно описали, к тому же она ждёт потомство.
- Но, наша то не ждёт,- возразил Толик.
- Теперь уже не ждёт, она вчера стала мамашей…
Толик не поверил и побежал к клетке. В дальнем углу, лежала куча серого пуха, и если присмотреться, то эта куча, слегка шевелилась, а крольчиха, такая ручная и покладистая раньше, раздраженно била в стены задними лапами.
- Закрой, крольчихи не любят когда их беспокоят,- сказала Лиза.
- Да?- передразнил её Толик,- А, то я не знаю.
- Это я на всякий случай…
- А, как ты владельцев нашла?
- Очень просто, они её кормят капустой, им лень траву косить, поэтому они оборвали все не собранные в качан листья. Кроме того, лопухи вдоль забора оборванны, остались одни стебелюшки.
- Сыщик,- сказал Толик и обнял жену.
- Знаешь, а ей придётся пожить у нас, сейчас крольчат нельзя брать в руки, иначе она бросит их крмить.
Как Толик не упирался, пришлось ему весь месяц, кормить крольчиху, зато было интересно наблюдать, как крольчата высовывают головы с закрытыми глазами, как прорезались глазки, как появился пух, как они стали выходить из гнезда и пробовать «взрослый» корм, сразу прячась в гнездо, при малейшем шуме, как осмелели и подходили к дверце, когда Толик их кормил, но месяц прошел и состоялись торжественные проводы, крольчихи и семерых крольчат. Лиза ещё пошутила, сравнивая Толика с волком, хотевшим съесть крольчиху и семеро крольчат.
Он не решился ,тогда категорически отказать Лизе, памятуя, чем закончилась история с выброшенным Серёгой утюгом. Ему не нужен был скандал, в жене его многое устраивало, поэтому он потакал её маленьким, и в сущности, безобидным закидонам. Толика часто посещала мысль,- может он стал, подкаблучником? Но, детально разобрав свои семейные отношения, он понимал, что часть свободы потерял, но и приобрёл много. Лиза не требовала от него больших заработков, жили они умеренно, наслаждаясь и по максимуму используя, то что было даровано судьбой. Толик по прежнему мог встречаться с друзьями, мог поехать на какой-нибудь копательский слёт, правда туда он брал и Лизу, она тоже была не против, побродить по полю с металлоискателем. Нет, он не стал полным подкаблучником, его даже не ругают за грязную одежду и порванные брюки, но даже эти милости могли быть дальновидным, запутанным ходом, хитрой и умной женщины. А Толик и не мучился такими вопросами, просто он жил, как ему было приятно. Он был доволен, что первые полгода, когда в семейных отношениях проскакивают остроугольные «Я», ещё не обточенные и не зашлифованные, у них с Лизой не было серьёзных разногласий, были лишь мелкие стычки, грамотно сводимые супругой к шутке.
- Чёрт, я же не сказал ей, самого главного, это могло её заинтересовать!- подумал Толик, наливая в чашку кипяток.
Действительн6о он ничего ей не сказал, они так друг по другу соскучились, что не разговаривали на отвлечённые темы, а потом он заснул, он даже не успел разобрать находки. Сейчас Толик убрал со стола посуду, расстелил несколько газет и аккуратно высыпал содержимого одного из пакетов. Разворачивая, и разглаживая мятые бумажки, иногда вытряхивая из их складок пыль и мусор, он их сортировал, что-то откладывал, что-то выбрасывал в мусорное ведро, на чердаке не было времени и возможности разбираться, вот и подхватывал современный фантик или листок из журнала. Некоторые находки его радовали, некоторые огорчали, вещица могла быть редкой, но испорченной грибком или голубями или человеком. Прокопавшись полчаса, он отбирал часть находок товарного вида и складывал их в папки, коробочки или заворачивал в бумагу. Половинку церковной книги, он долго рассматривал, потом завернув в газету, пробормотал,- Нужно будет придержать, сравним с теми листами, их наверняка Александр Ильич не продал. Так, ещё у нас счета купца Ло-ги-нова, пять штук. Уж не его ли это дом? Счета за тысяча девятьсот пятый год. Шоколадка Эйнем,- и он стал рассматривать обёртку, на которой был изображен сердитый карапуз, с шоколадкой в одной руке и с деревянной битой в другой. Шоколад назывался,- « Ну-ка отними!» Даже Толик не рискнул бы отобрать сладость у такого мальчугана. Толика всегда поражала простота, наивность и высокая эффективность дореволюционной рекламы. Ни одному рекламному агентству не повторить подобное. Взять того же Брокара с его букетом восковых цветов, надушенных естественными ароматами, если ландыш, то ландышем, фиалка, фиалкой. А Шустовские выдумки дешевой рекламы? Толик мог часами рассказывать про такие незамысловатые, но поражающие глубиной познания человеческой натуры, рекламные шаги. Он часто рассказывал из Лизе, перед сном, словно сказку, на ночь. Его рассказы возымели действие, и Лиза стала собирать рекламные листки, парфюмерных фирм. С момента свадьбы, их квартира стала обрастать вещами, которые раньше Толик продавал, так собрались целые подборки и маленькие коллекции. У них уже была полочка с пузырьками, альбом Рождественских открыток, фотографий, и сундук вышивок. Толик подозревал, что вскоре все его находки будут пополнять их домашний музей.
Закончив разборку, он сложил часть пакетов в рюкзак, и отсчитав деньги, необходимые для проезда, вышел из дома.
Александра Ильича, он нашел на обычном, рабочем месте, старик сидел на лавочке и благодушно общался со стайкой покупателей, иногда он вставал, опираясь на край стола, и что-то объяснял и рассказывал.
Кто-то спросил,- А, эта открытка, сколько стоит?
- Это редкий, Найдёновский снимок на замоскваречье… Прошу полторы, но если возьмёте ещё и вот этот, сделаю скидку.
Но покупатель не хотел брать вторую открытку, и пришлось скинуть сто пятьдесят рублей.
- Как торговля?- спросил Толик.
- Движется, помаленьку. У тебя как?
- Тоже помаленьку, представляете, что я там нашел?- И Толик зашептал Александру Ильичу на ухо.
- Да, ладно, не может быть,- отозвался Александр Ильич, стараясь, чтобы окружающие не догадались о теме разговора.
- Я, вам потом расскажу, принимайте товар.
Александр Ильич покопался в пакете, и начал разворачивать пузырьки, осматривая их со всех сторон. На такое действие, толпа прибавилась, все стали задавать животрепещущие вопросы.
- Аптечные есть? Сигнатуры?
- А коробки?
- Александр Ильич, все значки пока за собой резервирую.
- Да, погодите вы, я сам ещё ничего не знаю, сейчас разберёмся.- Добродушно, но с ноткой раздражительности, сказал Александр Ильич, прекрасно зная, что есть много видов собирательства, питаемого именно чердачным поиском. Есть вещи, которые не хранятся в академических, композиторских и внешторговских квартирах, не мыслимо их увидеть в горке стиля ампир из карельской берёзы, не мыслимо подумать, что жена профессора или домработница функционера будет раз в неделю смахивать с неё пыль, опасаясь уронить и разбить эту вещицу, её не будут передавать по наследству, приказывая на последних вздохах беречь её и завещать правнуку. Её не украдут, и не выставят на аукцион, это мелочевка, пустышка, дешевка, несущая в себе немаловажную историческую информацию. Именно такие вещи искал Толик, а Александр Ильич пристраивал их в хорошие руки, давая им вторую жизнь.
- Анатолий, сколько просить за эту рамку?- шепотом спросил Александр Ильич.
Толик уклончиво ответил,- По обстоятельствам…
- Да, у меня тут залежались счета купца Логинова. Может скинуть их в качестве бонусов?
- Логинова?- удивился Толик,- с того чердака?
- С того.
- Нет, пока не надо, значит и впрямь, это его достояние было. Пока не продавайте. Я пойду прошвырнусь,- И Толик пошел по рядам, рассматривая чужой товар, иногда прицениваясь, чтобы быть в курсе.

#34

IX
Переходя от прилавка к прилавку, Толик испытывал щемящее чувство, ему нравились старинные вещи, от них тянуло положительной энергетикой, все они были сделаны с душой, и видимо поэтому, несли в себе частицу души мастера, и эта частичка не улетучилась и не испарилась от времени, а наоборот закрепилась и приумножилась. Так же на предметах оставались отпечатки времён, придававшие вещам неповторимый, присущий только данному предмету шарм. В душе Толик был коллекционером, он коллекционировал находки и пусть предметы уходили от него, но он испытывал те-же чувства, что испытывает собиратель, видя в чьей-то коллекции отсутствующий у него экземпляр, тогда на душе появляется, это щемящее чувство зависти, но как только он обретает эту редкую разновидность, зависть сразу улетучивается, и появляется некоторое равнодушие, он конечно гордится вещью, но видя такую-же в собрании других, небрежно отзывается,- Хорошая вещь, но не редкая, у меня есть… В коллекционирование главное поиск, недоступный предмет порождает страсть, желание обладать, но как только это свершится, страсть отступает, и появляется ровное, размеренное чувство. Потом остаётся благодушное ощущение, что кому-то ты утёр нос… Вот и сейчас Толик ощущал, что ему сплошь и рядом утирали нос, что много чего он ещё не находил в своей жизни, зачастую обычного, встречающегося массово. Ему было куда стремиться, временами он встречал на прилавках предметы, собратьев которых он уже находил, и их было не мало. Иногда проплывали его, найденные именно им вещи, и сегодня он встретил несколько своих находок, попавших в руки перекупщиков. Толик, вернее Александр Ильич предпочитал продавать свой товар, непосредственно собирателю, но после продажи он уже не имел власти над предметом, и часть находок перепродавалась уже коллекционерами. Вот и эта Шустовская бутылка, была ему знакома, её он нашел под полами двухэтажного дома, на Зацепе. Дом предназначался под снос, будущую стройплощадку уже начали окружать забором, прирезая к ней дополнительную территорию, за счет детской площадки. Толик в дом проник без труда, там ещё орудовали коммунальные службы, отрезая отопление и воду. В советское время дом использовался под контору СМУ и все стены были оббиты покоробившимся орголитом, подоконники и окна заменены, сверху старых, сосновых полов постелен тонкий берёзовый паркет, отваливающийся от малейшего удара ноги. Этот паркет усложнял возможности использования подпольного пространства, для этого пришлось бы много работать, отдирая напластания, включая орголит. Поэтому Толик начал с чердака, это был самый простой вариант. Надо сказать, что каждая часть дома приносит свои, характерные находки. Чердак приносит бутылки, пузырьки, коробки, фрагменты мебели, игрушки, тряпки и книги. Подпол таким вещам попасть сложно, если только полы не перестилаются, тогда плотники оставляют окурки, спички, бутылки и инструмент. В щели между плинтусами под пол попадают монеты, ключи, пуговицы. Дети в те-же щели засовывают солдатиков и перочинные ножи, иногда вилки и ложки, видимо при попытке извлечь потерянного солдатика, их не смущает, что ложки могут оказаться серебряными. В вентиляционные отдушины проваливаются те-же предметы, но ещё и перья, записки, письма и значки. В плане монет, наиболее перспективно место, где висела вешалка, ещё туалет, если полы там не кафельные, там же скапливаются пуговицы. Но самое интересное место, это детская комната, дети любят тайны, они любят всё прятать и испытывать, а прячут так, что сами не в состояние извлечь свои сокровища. Это нужно умудриться в трёхмиллиметровую щель засунуть деревянный кубик, или Сергиево-Посадскую игрушку… Если им удаётся это, то костяная доминушка или оловянный солдатик, непременно окажутся там же, для них это уже не задача. Детская комната, самая насыщенная по бытовым находкам. Под кухонными полами обычно много куриных костей и битого стекла. Кости обычно таскают крысы, стекло сыпят от крыс, это мало помогает, но стекло бьют и сыпят, при чем бьют такое стекло, что даже от осколков у Толика текут слюнки.
В том доме, чердак от души был засыпан керамзитом, всё- таки СМУ, прокопав ямку он понял, что дореволюционного утеплителя не осталось, поэтому на находки была единственная надежда, это полы. Тогда он стал сдирать советские паркетины, стараясь освободить старую, первую доску, примыкающую к стене. Это сложная задача, приходится орудовать ломом и хорошим гвоздодёром. Лучше это делать вдвоём, но Толик был один, и ему приходилось возиться с каждой доской, по часу или больше. Когда доска была оторвана, он выбирал находки вдоль стены, они были на поверхности, иногда приходилось копаться при помощи щепки, затем он просеивал самый продуктивный слой, захватывая около десяти сантиметров засыпки, глубже находки были спорадическими, и Толик перебирал только этот, верхний слой. Затем он просовывал голову сквозь пробитую щель и подсвечивая себе фонариком, обследовал подпольное пространство, так он увидел эту коническую бутылку, до неё было три метра, и ему пришлось пробивать рядом отверстие в полу, через которое бутылка и была извлечена. Сомнений не было, на прилавке лежала та самая бутылка, она имела характерную царапину на этикетке, Толик поспешил и зацепил её за торчащий из пола гвоздь, он потом долго корил себя за эту поспешность. Сейчас Толик приценился к ней, ему озвучили цену, и она его огорчила, потому как продавал он её за четвёртую часть от названной.
Когда он вернулся, Александр Ильич уже собирал остатки товара, рядом ни кого не было, многие торговцы, уже задвинули на вход жалюзи. Лишь местами стояли покупатели и торговцы, но торга уже не было, велась неторопливая беседа, где-то выпивали, где-то заканчивали партию в шахматы, кто-то складывал товар.
- Как сегодня торги?
- Средне, мебели не было…
- Ну, ничего…
- А теперь, Анатолий, расскажите мне ещё раз про свою находку…
- Да, рассказывать нечего… Помните ту крышку от стола, на которой вы спали?
- Конечно…
- Стал я, под конец сдирать с неё штапики, даже сукно снял, для реставрации… Потом крышку откинул, смотрю, а под ней мы балку не прокопали, решил я её прокопать, а там дырка под балку, слегка прикрытая дощечкой и присыпанная. Всё думаю,- закладуха… Сунулся, а там только жестяная банка из под чая, Высоцкого, в банке тряпичный мешок, похожий на кисет. Вывернул я его, а там золотое звено за нитку зацепилось. Вот, и всё. Выводы делайте сами. Я всё вокруг перерыл и просеял, ничего вразумительного не нашел. Но самое главное, под банкой мятый фантик от «мечты» был…
- От, чего?- переспросил Александр Ильич.
- От «Мечты», конфеты такие, как шайба…
- А,- протянул Александр Ильич, - « Рот-Фронт».
- Банка, прям на нём стояла, значит кто-то в советское время, туда лазил.
- Любопытно, чердак то вроде не перерыт, как они банку могли найти?
- Чердак не тронут, балки не прокопаны. Либо кто-то знал про место, или случайность. Скажем электрик, пробивая отверстие для проводки, наткнулся… Гусак там в трёх метрах... Но провода туда не идут.
- Большая коробка была?
- Обычная, на фунт чая.
- Странное совпадение, маловероятно, что электрик. Там двести квадратных метров, и так точно угадать, такого не бывает…
- Бывает,- не согласился Толик,- Я вот однажды на котловане увидел перспективную прослойку, копнул один раз и сразу зацепил «дутую» бутылку начала девятнадцатого века, потом всё вокруг перекопал и ничего целого не нашел, только несколько битых красноглиняных трубок. А бутылку я на первом штыке нашел… Так, что всякое бывает, это судьба…
- Может и не было там ничего? Просто валялась банка?
- Нет, ниша была рукотворная, обложена досками, как ящик.
- В общем сея тайна осталась в советском времени… Одно могу сказать, захоронка принадлежала купцу Логинову.
- Я попрошу Лизу, она поднимет информацию, тогда можно будет сказать точнее, кому принадлежал дом. Ну, что поехали?
X
Лизина встреча с дочерью Светланы Сергеевны не принесла результата, дочь только подтвердила слова старушки, что без неё записную книжку невозможно найти.
День у Лизы был свободным и она решила погулять по Москве, такие прогулки стали для неё привычным ритуалом. Обычно она гуляла вместе с Толиком. Сейчас он должен быть на Вернисаже и Лиза достала телефон, взглянула на часы и позвонила мужу, он находился возле метро и они договорились о встрече. Сегодня был выбран сектор в районе Таганки. Такие прогулки были не случайны, они выполняли двоякую роль, во первых это были действительно прогулки по Москве, со всеми присущими им полезностями, от познавательных до тренировочных, но вторая, самая главная функция, это поиск выселенных или выселяемых домов, или котлованов. Для этого выбирался определённый сектор и маршрут напоминал движение челнока, если слышалось урчание трактора, шум строительной техники, был встречен самосвал с грунтом или без него , то поиски перемещались в нужном направление. Если случайно вдали виднелась забор, ограда или зелёная сетка на доме, то траектория движения изменялась, и найденное место тщательно обследовалось. Так было найдено много объектов для посещения с меркантильными целями. Если дом выселялся, то скорее всего вскоре на его месте вскоре должен был появиться котлован, такие адреса брались на заметку, и периодически посещались, когда дом сносили, Толик следил за пустырём, когда на пустыре появлялись буровые машины, вгонявшие в землю шпунты, посещение объекта учащалось, когда же появлялся экскаватор, то Толик прорывался на него под видом археолога, коллекционера или вообще не объясняя своих целей. Так он старался спасти старинные вещи. Лизе нравились эти прогулки, нравилось проникать на объекты изображая из себя ученого, нравилось вешать лапшу на уши прорабам и начальникам участка, чьими руками уничтожались жалкие останки Москвы. Ей требовался этот адреналин, и она не считала, что совершает противозаконное деяние, совесть её была чиста, как чиста совесть подпольщика, раскидывающего листовки на оккупированной территории.
Когда они встретились, Лиза сидела в забегаловке и пила чай, Толик тоже заказал себе два стакана, он не привык пить маленькими кружками, дома у него была большая, которую он потягивал несколько часов, а остатки остывшего чая выливал в раковину.
- Ну, как успехи?- спросил он присаживаясь на стул.
- Сегодня не густо…
- Ты так мне вчера ничего не рассказала.
- Мне действительно много нужно тебе рассказать.
- Мне тебе тоже,- кивнул Толик.
- Начинай,- согласилась Лиза.
- Нет, ты должна первая, ты мне давно обещала…
- А, у тебя наверное новости свежее…
- Вот и оставим свеженькое на последок, а то твои, как более старые могут испортиться,- сказал Толик,- Так, что там с Юрием Васильевичем?
Лиза видя, что путей отступления не осталось, вздохнула и начала, своё повествование.
- Представляешь, Юрий Васильевич легендарная личность, в годы войны будучи лейтенантом, он сбил двадцать самолётов противника… Имел множество наград…
- Он наградах я по колодкам догадался, два ордена Красной звезды, медаль за отвагу, орден отечественной войны… И не помню, какие ещё… Кстати, на колодке отсутствовали ленточки юбилейных наград.
- Да, не в этом вся заковырка… После выполнения тарана, он приземлился на оккупированной территории, и три недели пробирался к своим…
- Что же тут необычного?
Лиза замолчала, чувствовалось, что она многое не рассказала, но она, как и все не любила, когда её перебивают, Толик явно считал свою новость важнее, и поэтому нетерпеливо прерывал её. Тогда она решила прерваться, выслушать мужа, и лишь потом продолжить рассказ.
- Тогда расскажи, что у тебя случилось секретного…
- Я нашел место, где был спрятан клад… Не знаю, что там было, но золото там было, точно,- И Толик вынул из проездного билета небольшое звено золотой цепочки.
- Плетение, необычное,- заметила Лиза,- Не якорное и не панцирное, такого я не видела… Хоть я не специалист по золоту… Я как тебе известно предпочитаю серебро…
- Тогда слушай дальше,- И толик рассказал все обстоятельства, этого дела.
- А, ты фантик взял?
- Зачем?
- Можно по фантику определить годы, когда эту коробку опустошили, у тебя же полно знакомых…которые коллекционируют фантики…
- Я, не помню, кажется не взял…
- Жаль, это же улика!
- Ну вот началась игра в детектива… Если уж ты хочешь, упражняться в дедукции, выясни, кому принадлежал этот дом, до революции, на чердаке мы нашли счета на имя купца Ксенофонта Матвеевича Логинова, по всей видимости он был старообрядцем, так как мы нашли, разорванную книгу поучений основателей Выговского монастыря… Ну или кто-то из его семьи был из этих кругов.
- Это, я обязательно выясню, но мне нужен фантик…И остатки личных дел с того чердака.
- Зачем?
- По фантику, мы прикинем примерное время, а по личным делам сможем приблизительно очертить круг работавших в КаБе на тот момент…
- А, если фантик, просто валялся на чердаке и случайно упал в эту нишу?
- Ничего случайного не бывает, по крайней мере, тайник вычистили не раньше времени выпуска фантика…
- Знаешь я в детстве ел точно такие же, и на протяжение десятилетий, на мой взгляд этикетка не менялась…
- Ты ошибаешься, я как –то заходила на их форум… Забыла как этот вид собирательства называется по научному?
- Кажется филолидия, но не уверен,- сказал Толик, осознавая, что его сегодня без фантика, не пустят домой… Он и сам хотел ещё раз залезть на тот чердак, может, что ещё интересное найдётся, весь чердак обследовать невозможно.
- Так, вот там такие фанатики, фантиков сидят,- и Лиза засмеялась над своим сочетанием слов,- Что… если их спросить, то выложат всё… вплоть до трёх лет… А большей точности нам и не надо…
- Хорошо, будет тебе фантик, сегодня вечером, я ухожу от тебя, с ночевкой…
- Вот так, ошибки нужно исправлять… То обрывки собираешь, а то нужное не берёшь…
- Пойдём прогуляемся, только не долго, мне ещё на чердак, нужно собираться,- И Толик залпом допил стакан остывшего чая.

#35

XI

Фантик оказался знаменательным, выпущенным к шестидесятилетию революции девятьсот пятого года, следовательно примерно к шестьдесят пятому году, у него были характерные особенности, надписи, шрифт и ещё что-то, что Лиза не запомнила из длинного и подробного объяснения, полученного на форуме собирателей фантиков. Как только она сфотографировала фантик и выложила для обсуждения, ей посыпались восхищенные отзывы, затем поступило два требования дополнительных фотографий и за пять часов, она получила необходимую ей атрибуцию и датировку. Смешные однако, эти коллекционеры, серьёзные дядьки, занимающиеся детскими видами собирательства. Она не предполагала, что обсуждение пройдёт так бурно.
Вновь перебрав дела, она отобрала именно тех работников, которые работали в КаБе в это время, затем прибавив пять лет, отобрала ещё три личных дела, хоть на форуме её уверяли, что в шестьдесят седьмом, выпуск этих фантиков был прекращён, но она взяла с запасом. В итоге получилось десять личных дел, помимо Серафимы Павловны работала ещё Светлана Сергеевна, телефоны нескольких сотрудников, Лиза уже набирала, не получив обнадёживающих ответов. Зато один инженер был жив, и Лиза даже напросилась к нему на встречу. Встреча была назначена на завтра в одиннадцать утра, заодно она хотела навестить в больнице Светлану Сергеевну.
Николай Николаевич Рюмин был подтянутым мужчиной, с седой , сохранившей пышность шевелюрой, Лиза прикинула его возраст, он явно был моложе Серафимы Павловны и Светланы Сергеевны, причем существенно младше. Она даже пожалела, что не запомнила год его рождения, а ведь могла бы, такая информация в личном деле имелась.
- Спасибо Николай Николаевич, что уделили мне внимание, и минуту Вашего драгоценного времени… У меня не совсем обычное дело к Вам… Видите ли я разыскиваю Игнатьеву Серафиму Павловну, Вы с ней работали в одном КаБе…
- Милая девушка, я работал в десятке КаБе в советское время и даже в девяностые… Об каком КаБе идет речь?
Лизе стало обидно, что она не знает точного названия КаБе, так как эти данные в личных делах отсутствовали, она сразу обратила внимание на эту особенность, но объяснила всё секретностью, поэтому и дела остались безликими.
- Э… Это КаБе находится где-то в районе, Павелецкой…
- Уже теплее, там я работал в трёх КаБе…
- С Вами работала Васильева Светлана Сергеевна и Игнатьева Серафима Павловна, вот я её и ищу, это было в середине шестидесятых…
- Шестидесятых? Я в шестьдесят третьем закончил институт, и до семидесятого работал…
Да. что-то припоминаю… Был такой ящик… И кажется вашу Серафиму Павловну припоминаю… верно у неё был муж лётчик, она им гордилась…Но я не общался с ней близко, у нас была разница в возрасте, лет пятнадцать наверное, у неё были свои интересы… У меня аспиранточки, на уме были… Так, что вряд ли чем смогу помочь, у меня и телефона её никогда не было…
- Телефон мне не нужен, его мне Светлана Сергеевна обещала найти… Расскажите о Серафиме Павловне…
- Она… Она была не на своём месте, у неё образование было гуманитарным, а она работала в бюро, там все инженеры, причем выдающиеся инженеры были, на оборонку работали. Она была секретаршей, что ли… В общем сторонний человек, таких обычно мужья военные пристраивают, в тёпленькое местечко, печатать почти не нужно, все работы выполняли мы сами, там специфическая терминология, её секретарше не доверишь… Чертежи… Много секретного… Не скажу, что мы разрабатывали водородные бомбы, но расписку давали… Так, что извините, не оправдал я ваших надежд.
Лиза мило улыбнулась, - Спасибо Николай Николаевич, вы мне очень помогли, извините за беспокойство.
- Да, не за, что…И послушайте моего доброго совета, если будете беседовать с другими нашими сотрудниками, ведите себя осторожнее, а то они могут принять вас за шпионку… На этом мы воспитаны, особенно выходцы из КаБе…
- Нет… Вы не подумайте, я ищу только Серафиму Павловну…- и Лизе пришла озорная мысль,- Мне просто нужно передать ей, часть украшений, оставшихся, на чердаке.
Николай Николаевич, недоуменно посмотрел на Лизу, но во взгляде не было, ни капли испуга, или воспоминания о чём-то приятном, пережитым в молодости, нет во взгляде было недоумение, словно он встретил сумасшедшего, который долго скрывал свою истинную личину. Лиза повернулась и пошла по улице, а он некоторое время смотрел ей вслед, потом словно стряхнул с себя мерзкое, неприятное ощущение, о котором всегда вспоминается с дрожью, и пошел в другом направление.
Странное чувство не отпускало Лизу, она весь вечер вертела в руках кисет и жестяную коробку из-под чая, коробка ей нравилась, прежде всего выпуклым рисунком в стиле Модерн, такие она уже видела на Вернисаже, у Толика была такого плана находка, найденная за долго до их знакомства. Эту же Лиза собиралась приспособить под своё собрание пуговиц. Мешочек она крутила в руках, по виду обычный кисет, она его даже понюхала, он пах какими-то пряностями, запах почти выветрился и невозможно было различить, к тому же мешок впитал прелый запах пыли и он перебивал все остальные запахи. Ткань была старой, дореволюционной или выпущенной сразу после революции.
Толик прокопался на чердаке всю ночь, в итоге нашел ещё несколько листов старообрядческой книги, и прочую мелочевку, самой интересной находкой, была бронзовая ручка от дамского зонтика, позеленевший металл изгибался, образуя на конце цветок Бархотки, Лизе он понравился и Толику пришлось его уступить, он даже с горечью подумал, что вскоре придётся сменить способ добывания денег, так как аппетит у Лизы разгорался ,и всё больше и больше находок оставалось дома. Лиза осознавала, что поиски Серафимы Павловны зашли в тупик, найдёт ли телефон Светлана Сергеевна или нет, это ещё вопрос. Да и вообще был ли у неё номер телефона? А если поискать ту Олю или Юлю, что живёт радом со снесённым домом Серафимы Павловны? Можно будет узнать район расселения. В городской справке данных на старушку не удалось выяснить. Не работает эта старая система. Лиза стала перебирать листы личного дела Серафимы Павловны, надеясь найти данные на братьев и сестёр, первым делом она посмотрела имена родителей Павел Викторович и Анна Васильевна, он Коростылёв, она Логинова.
Братья Владимир и Михаил погибли на войне, Никита двадцать девятого года рождения, этот скорее в войну уцелел. Значит, следует поискать Коростылёва Никиту Павловича. Уже неплохо. Значит планы на завтра посещение Светланы Сергеевны, поиск Ольги или Юли из ЖеКа и справочная. Ещё она вспомнила, что не рассказала Толику про Юрия Васильевича, но подумав и вспомнив его пренебрежительное отношение, решила не рассказывать ничего.- Буратино, ты сам себе враг…- решила она и закрыла личное дело.

#36

XII

Алексей, недовольно собирал потёртый, засаленный, замызганный грязью рюкзак. В душе у него всё кипело, он сунул планшет с миллиметровкой, автоматический карандаш и ластик, сердито выдвинул ящик стола, и не нашел там своей рулетки.
- Кто спёр мою рулетку?
Сотрудники корпевшие над планами и чертежами, посильнее вобрали в плечи головы, не удостоив Алексея ни единым взглядом, при такой реакции, можно было подозревать всех.
- Ну, ё – моё, позавчера только купил… И всё- таки, кто взял мою рулетку?
Одному из сотрудников надоел сердитый ор, и он решил отмежеваться.
- Я не брал, у меня своя есть..
- Но, кто-то взял, я её вчера в стол к себе положил, а сегодня её нет,- чуть помягче сказал Алексей, и с горечью подумал,- И так копейки платят, а тут ещё инструментарий, купленный на свои кровные, таскают…
И он в сотый раз решил уйти из конторы, сегодня он принимал это решение дважды. Первый раз в кабинете начальства, когда его песочили за несданные во время планы, и их не волновало, что у него шесть объектов и со всех нужны чертежи и непременно выбеленные и обстоятельные, со всеми точками и обозначениями… К тому же он сегодня, как обычно опоздал, всего на полчаса, раньше это замечалось раз в две недели, потом каждую неделю, а сейчас через день, поистине отпуск у начальства, самое блаженное время для подчинённых. А что тут такого, прийти в половине десятого? Что изменят эти тридцать минут? Ничего. Он и так остаётся вечерами, а на выходные захватывает чертежи домой. Так, нет этого не замечают, а эти полчаса, им поперёк горла… Вон у Юли, у неё вообще свободное посещение, когда захотела пришла, сделала работу ушла… Вот бы так и ему. И не париться в этой, долбанной конторе, где все толкаются, гудят словно улей, где нет места, чтобы нормально разложить чертежи и рисунки, где кондиционер только в кабинете начальства. Пользуются… Пользуются они тем, что людям интересно, другие и не полезли бы в этот гадюшник, и правильно делают, на вольных хлебах вольготнее, не перед кем не отчитываешься и шапки не мнёшь, и чертежи эти проклятые не выбеливаешь. А его задача, ходить по объектам, работать руками, он ради этого и шел в контору. Так нет, панавешивали обязанностей, сначала профиль зарисуй, потом чертёж начерти, а затем самостоятельный объект дали, сначала бесперспективный, где развернуться негде, затем его ближайший начальник, которого и начальником то язык не поворачивается назвать, заболел и его пять объектов разбросали на четверых специалистов, один достался Алексею. А что значит, перекинуть объект? На середине? Когда его один человек вёл, и всё знает, от какой точки производился обмер, где и что располагалось, в каком месте максимальная перспектива. Пока Алексей вошел в суть, да дело, и стал уже делать самостоятельные выводы, выздоровел первый наблюдатель, и объект отобрали, но вручили его не первому и не второму, а третьему, совершенно стороннему человеку. Зато когда исследование закончилось, отчёт писать доверили четвёртому, и тот принялся рьяно писать отчетную документацию, силясь свести исследования предшественников во едино. А как их сведёшь? Или как в них разберёшься, когда Алексей в свои то не разберётся, он не всегда уверен, что чертёж с этого объекта, а не с параллельного, которые он исследует одновременно. Как-то в папке всё перемешалось и планы привязали к чужому участку, а там ничего подобного с сотворения мира не было. И всё ничего, всё сошло, вот учёные будущих столетий будут ломать головы разбирая их отчёты. Они же изначальный фальсификат. Нет, конечно у них в конторе есть честные учёные, добросовестно исполняющие свой долг… Но начальство, у них одни мысли по части новых машин или круизов, а Алексею даже рулетку приходится покупать за свой счёт. Благо деньги стали давать на батарейки к приборам, да сотовую связь частично оплачивать, раньше такого не было, Алексей угробил, свой хороший прибор, купленный на доходы от продажи газет.. А, ну их, все обиды перечислять… а то придираются к его опозданиям… Да, человек он не торопливый, обстоятельный, делающий всё по совести. Правда он сам не всегда в своих деяниях разберётся, но за такую зарплату…
Так размышляя Алексей сунул в рюкзак пачку целлофановых пакетов… Тут ещё Ольга, чертёжница, которой он симпатизирует, отвергла его розу… Она из приличной семьи, он тоже, только ей не нравится, что он пьёт пиво и ходит в рабочей одежде. А что ему, работа у него грязная, не будешь же приходя в контору переодеваться, да и не уважает он разных офисных чистоплюйчиков. Сидят себе у компьютера, мышкой щёлкают… А он работает руками и от этого у него руки заскорузлые, все в лопинах, с обломанными и обгрызенными ногтями. Может Оля права, ей нужен ухажер, способный поговорить о прекрасном, о художниках времён Ренессанса, Лёха тоже может эдакое ввинтить, и прекрасное ему не чуждо, он тоже может наслаждаться Ренессансом и недолюбливает Малевича. Музыка ему тоже нравится, он ей наслаждается, любит патриотические песни тридцатых годов, знает их наизусть, и пытается вытягивать вокальные партии, особенно, когда выпьет. В общем есть о чём поговорить, но Оле не нравится, что Лёха курит, не нравится, что он пьёт… Ну, и пусть, почему он должен изменять свой образ жизни, не нравится, ну и скатертью дорожка, он ещё докажет, какого великого учёного она отвергла. Глупо с той розой вышло, он ехал, покупал её сделал целый крюк, затем пронёс тайком за пазухой в контору, и тайно, чтобы никто не видел положил к ней на стол… Она конечно догадалась, примерно так же он пытался угостить её апельсином, апельсин так и остался нетронутым, а розу небрежно поставили в общественную вазу для цветов…Нет Оля ещё та штучка, ну и чёрт с ней, ему и так неплохо… А будет заставлять в галстуках ходить, а он этого не любит, человек должен жить как ему удобно… Он белорубашечников даже за людей не считает, настоящие люди должны быть с мозолистыми руками, в рабочей одежде, протёртой и хоть немного грязной, тогда видно, что человек работает.
Чёрт, кто же взял его рулетку, ему же нужно на объект, начальство с которым он имел утренний, неприятный разговор, так его и послало на объект… Ты, мол здесь, а у тебя там работы ведутся, как будто у других не ведутся…На самом деле ему же и легче, сейчас возле палаток попью пива, Ситова что ли с собой прихватить, обед уже скоро… Нет, где же эта рулетка, явно у Вити, только у него вечно нет инструментов, ещё ржет, как сивый мерин, скотина… Так, всё ли я взял? И Алексей перетряхнул рюкзак, на дне которого лежала его новенькая рулетка.

#37

XIII
Когда Толик узнал, что Лиза собирается ехать на место, где началась эта история, и что там уже копают котлован, он загорелся желанием туда поехать, не смотря на возражения супруги, основанные на её мнение, что там ничего интересного не происходит , строители убирают остатки фундамента и разрушенных перекрытий. На что он возразил:
- Там в этой мешанине есть засыпку, есть подвал где может остаться тонкая прослойка бросовых вещей, фундаментный ров тоже интересен в плане старых предметов. В общем, решено я еду с тобой…
Лизе пришлось спешно менять планы и на первое место вышло посещение котлована и поиск Ольги или Юли из ЖеКа.
Охранник неохотно открыл закрытую на замок калитку, затем он долго пытался сопоставить проушины, чтобы вставить дужку замка, но калитка извивалась, играла и это ему удалось с трудом, и то после того как он приподнял дверцу, прижав её низ коленом, наконец закрыв за ними вход он ответил:
- Проходите, ваши уже ходят…- им показалось странным такое начало.- Да ещё каски возьмите,- И он зашел в будку и вынес две поцарапанных каски, одна была оранжевой, другая белой, Лиза перехватила белую… Затем наклонилась к Толику и прошептала:
- У меня начальническая каска, значит я твой начальник…
Толик кисло улыбнулся, у него не получалось отрегулировать подшлемник по своей голове и каска то спадала, то заваливалась на лоб или затылок, то сжимала голову, словно тиски. Он всё время удивлялся, как в них работают строители, особенно каменщики , и арматурщики, которым постоянно нужно менять положение головы. Те дни, когда его заставляли одевать каску, были для него серьёзным испытанием, особенно если приходилось копать. Были такие стройплощадки, где требовали неукоснительного соблюдения техники безопасности, а обычно он заходил на объект в каске и выходил с объекта в ней же, а в промежутке, когда его скрывали глубины котлована, он снимал её и нёс в руке… Однажды на стройке из-за нехватки касок ему выдали армейскую, общевойсковую, он сначала отказывался, но начальник был непреклонен, либо в каске, либо не пустим, и Толик подчинился. Охрана заразительно смеялась, Толик кисло улыбался. С тех пор на такие объекты он ходил со своей собственной… Сегодня он её забыл, вот и мучился…
Котлован был выбран на одну треть, целинные участки были почти не тронуты, по ним прошли лишь краешком, отступив на метр от границы фундамента. По дну шел мягкий песок. В дальнем углу оставались руины, громоздящиеся противотанковыми валами и ежами. Толик окинул взглядом площадь, стараясь выявить черные пятна на дне или срезе стенок котлована. В основном везде был перекоп, начинался обеденный перерыв, и строители, оставивши свои рабочие места, разбрелись по бытовкам. Лишь один продолжал подчищать стенку в дальнем углу.
- Странно, - подумал Толик и шепотом сказал Лизе,- Смотри, а вот и конкурент.
Но она уже давно смотрела в ту сторону, и согласно кивнула:
- Пойдём, поздороваемся,- неуверенно предложил Толик.
- А, стоит ли?- нерешительно переспросила Лиза.
- Придётся. Сразу уйти мы не можем, это вызовет подозрения… Может он такой же как мы?
Но он оказался не таким же как они, это был штатный археолог, присланный для археологического обследования. Толик понял это за двадцать метров… Тут и гадать не нужно было, незнакомец тщательно зачищал стенку, затем он стал её фотографировать, прислонив к профилю рулетку, рулетка падала, причём в самый неподходящий момент.
- Давай я рукой придержу,- С ходу предложил Толик.
- Рука в кадр попадёт…
- Тогда я буду придерживать, а как ты сфокусируешься, отскочу в сторону…
Попробовали, но линейка задёргалась и переломившись упала снова. Толик осмотрел окрестности, в поисках чем бы её можно было прижать, но вдалеке увидел теодолит и поспешил к нему, на песке валялась раздвижная линейка.
- Вот это в самый раз,- одобрил археолог.
Толик протянул руку и представился:
- Толик… А это моя жена Лиза…
- Алексей.- Представился археолог. И только он почувствовал весь подвох, но было уже поздно, нельзя было замкнуться и каменной стеной выдержать натиск незнакомцев, которые могли оказаться теми самыми « чёрными копателями» которыми СМИ пугают простых граждан, профессора пугают неоперившихся студентов, а студенты возведя этот страх в аксиому пугают строителей, прорабов и охранников. Вот теперь они стояли перед ним, и ничего страшного не представляли, девушка была даже миловидной, и Алексей не мог крикнуть в запале надуманной злости:
- А Вы… А, Вы… А, Вы разрушаете памятники археологии… Вы лишаете будущее поколение их исторического прошлого, а нас хлеба насущного и работы…
Не хорошо попасться столь глупым образом в ловушку, а он попал…
Тем временем Толик перешел в наступление:
- Как сегодня были находки?
- Э… Я только пришел… Я сегодня здесь в первый раз…- задумчиво пробормотал Алексей, пытаясь собраться с мыслями и зарисовать зачищенный профиль. Но Толик повёл атаку с другой стороны.
- Давай я тебе помогу, я участвовал в раскопках и умею зачищать профили…
- Да?- Недоверчиво взглянул на него Алексей.
- Да,- уверенно ответил Толик.
- Тогда, вон там, где пятно извёстки, только чтобы зубцов от экскаватора не было, и до материка…- Но Толик его не слушал, и уже спешил к котлованной стенке, где напластания напоминали слоёный пирог. Где красно-коричневая супесь сменялась слоем извести, известь накрывала прослойку битого кирпича, а он утопал в сером суглинке, навалившемся на прожилку навоза, укутавшего древесный тлен. Толик не предполагал, что так увлекательно зачищать слои, выглаживая их сапёрной лопаткой, от верхнего слоя, накрытого тремя пластами асфальта, слоем щебёнки, дальше шли уже описанные «коржи», а под тленом шла прослойка предматерика и всё завершалось чистым песком. Из предматерика выпало несколько фрагментов керамики, Толик их поднял и отложил в сторону, из слоя навоза выпал фрагмент «турецкой» трубки подмосковного производства, Толик решил его отдать, такой ему был не нужен. Лиза некоторое время молчаливо стояла наблюдая за действиями мужа, затем всё поняв, неторопливо пошла по котловану пошла по котловану, благо она предусмотрительно обула простые, немаркие сапоги, и не боялась испачкаться. Когда Алексей подошел к Толику, он обрадованно отметил, правильность выбранного участка для расчистки. Такими темпами они сегодня сделают пять профилей, это примерно четверть от запланированного, для отчёта по данному котловану, значит пару дней сюда можно не приходить.
Так они работали, Толик зачищал, Алексей зарисовывал, Толик откладывал найденную керамику и указывал из какого слоя она выпала… Его удивляло, почему археолог не копает интересные слои вширь, хотя-бы навозную прослойку с «турецкой» трубкой, там могли быть ещё такие же, и даже интереснее. Эту прослойку он взял на заметку, собираясь её про исследовать на досуге. Зато мелкие фрагменты керамики завораживали Алексея, он прищуривался, подслеповато рассматривал её, тёр пальцами, плевал на неё, скоблил ногтями, добавляя к их неровной кромке новые заусенцы, и как заклинание повторял загадочные, для непосвященных, слова: красно-глиняная, чёрно-лощёная, ангобированная, венчик, водолей, полива… И будь на месте Толика ребёнок, тот бы ждал, что когда заклинание закончится, земля в профиле треснет, или выпадет вон тот белокаменный блок и из недр посыплются тонким , нарастающим ручейком мелкие, золотые или серебряные монеты. Но чуда не произошло, видимо Алексей не произнёс одного, единственного, нехватающего слова из заклинания, возможно нужно было прибавить слово- кубышка, попробуйте при случае повторить этот эксперимент.
К Толику многозначительно подошла Лиза и зашептала, что-то на ухо, затем кивнула в сторону дальнего угла котлована. Алексей был занят своими чертежами, он пытался придать линии прослойки нужный угол, относительно горизонта, ему это не удавалось, и он часто пользовался ластиком.
- Я пока похожу, по котловану,- сказал Толик и не торопясь пошел по песку, прорезанному узкими бороздками от ковша экскаватора, напоминающими контрольно-следовую полосу. Этот взрыхлённый песок иногда пересекали следы «нарушителей» идущие в разных направлениях. По пути он поднял кусок фарфора и повертев его в руках откинул в сторону, затем попалась обычная, горчичная банка, и он положил её в карман, осмотрев всё вокруг, в надежде найти скрытую под насыпным песком помойку, он разгрёб песок ногами, но ничего не нашел. А Лиза его тянула в дальний угол, желая показать ему свой триумф и насладиться сладкими минутами победы.
В срезе западной стены котлована, торчало сооружение, напоминающее колодец, часть брёвен была сорвана и громоздилась, перемешанная с отвалом.
- Она,- уверенно ответил Толик и поцеловал жену, затем он аккуратно извлёк из среза пузырёк, ухватив его за горлышко, пузырёк был не интересным.
- Как он её не заметил?- спросила Лиза.
- Он видимо сюда не заходил,- объяснил Толик.
- Но, почему?- возмутилась Лиза.- Здесь нужно в первую очередь смотреть. Здесь работает экскаватор, и эти слои могут через час срыть.
Видимо у ни такая метода… Ты чем-то недовольна? Это твоя находка, а была бы его… Давненько на находил такой классики, и самое главное почти целая…
- Только одну стенку сорвали…
- Что, будем делать?- погрустнев, спросил Толик.
- Как что? Копать!
- А с ним?
- У него своё дело…
- Да, но не хотел бы я так начинать знакомство… Нужно сказать, а то обидеться…
- Да, чего у него спрашивать, пусть обижается…
- Но, такое знакомство может быть полезным.
Лиза задумалась, - А ты наверное прав, с ним нужно дружить. Можно будет на его объекты беспрепятственно проходить… Симбиоз, мы помогаем ему, и получаем необходимое нам… Давай посмотрим, что из этого выйдет.

#38

XIV
Алексей недовольно передёрнул плечами, он только нарисовал четвёртую прослойку, а их осталось ещё шесть. Сейчас он ломал голову, что это за «линза» проступающая на фоне четвёртого слоя, вроде ничего особенного, но тонкие нюансы оттенков подсказывали ему, что это постороннее включение, и он три минуты не мог решить, зарисовывать ему эту «линзу» или нет. На фотографии её всё равно не будет видно, а влажный земельный слой уже подсыхал и «линза» всё сильнее сливалась с заключавшей её супесью. Наконец Алексей решил идти правдивым путём и упрощать себе задачу. Он подчистил подсыхающий слой, именно в это неподходящее время к нему подошел Толик, и Лёха едва вникнув в суть вопроса, ответил:
- Копайте, стекло мы только недавно стали брать в находки, раньше это считалось балластом, по типу перекопа и асфальта…
Сияющий Толик вернулся к Лизе. До этого в нём боролось два чувства, он мог бы скрыть помойку, но это несколько нечестно по отношению к новому знакомому, и в тоже время он опасался, что Алексей бросит свои профили и перейдёт к обнаруженной Лизой помойке, тогда её зачистка и раскопки могут затянуться, он конечно мог не говорить, и Алексей наверняка её бы не заметил, а Толик мог вернуться попозже и выбрать её всю. Завтра, скорее всего остатки помойки с брёвнами и просеянными отвалами, экскаватор загрузит в первый или второй самосвал, и археологи, и последующие поколения так и не узнают о её существовании. Методы работы археологов поражали Толика, если идут охранные археологические изыскания, нужно спасать именно находки, а затем заботится о профилях. К тому-же всё зарисованное сегодня, простояло бы не одну неделю, и сделать чертежи можно было бы и завтра. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, и Толик попытался насладится перепавшим на его долю куском слоёного пирога. Кусок оказался жирным, помойка датировалась началом двадцатого века, а точнее до 1902 года, это он понял по отсутствию на Никольских пузырьках аптеки Феррейна, слова «Товарищество» которое было образованно именно в этом году, а Феррейновских пузырьков попалось пять штук, да два битых. Но помойка была не раньше 1896 года, так как на орлах чётко прорисовывался Николаевский вензель, так, что датировка с точностью в шесть лет, Толика вполне устроила, если покопаться поглубже, и проанализировать другие подобные признаки, то датировка уточнилась бы до двух, трёх лет. Он раньше хотел написать нечто подобное определителю птиц или растений, с тезами и антитезами, для датировки помоечных комплексов, но отсутствие времени, и некоторая природная лень, не дали ему этого сделать. Лиза тоже ковырялась в помойке, отобрав у Толика сапёрную лопатку, Толик взял себе штыковую, позаимствовав её из кучи прислонённых к стене. Хорошие находки они убирали сразу в рюкзак, обыденные складывали в пакет и оставляли на виду, дабы не провоцировать и не расстраивать Алексея. Лиза наткнулась на донышко от бутылки, Толик с полувзгляда определил, что это пивная бутылка:
- Осторожно, не торопись.
- Я аккуратненько,- ответила Лиза.
- Давай я сам.
- Нет, я потихоньку…
Толик стал ковырять чёрный слой, изредка вытаскивая пузырьки, шли фармации, затем выполз шестигранный «Луковников», за ним пробка, голова фарфорового пупсика, винная бутылка без надписей. Он изредка косился на жену, а она всё пыхтела и крутилась возле своей бутылки, стараясь расчистить её щепкой, Толик усмехался но не предлагал своей помощи, пиятуя один случай, произошедший в прошлом месяце.
Тогда они копали маленькую прослойку и Лиза тоже нашла донышко, и так же копалась с ним пытаясь извлечь находку, тогда Толик подошел и отстранил её от раскопа, пошатав донышко рукой, по лёгкой податливости он понял, что это фрагмент и резко выдернул половинку из грунта, Лиза обалдела, в её глазах стояли слёзы, она чуть не с кулаками накинулась на Толика, обвиняя его в том, что он расколол её бутылку. Толик глянул на край осколка и увидел мутноватую патину.
- Эту бутылку разбили сто лет назад, видишь патина.
- Не ври, ты её шатал, она лопнула…
Тогда Толик расковырял землю глубже того места, где лежало донышко, и через пять сантиметров обнаружил недостающую часть, все его уверения, что продолжение лежало на пять сантиметров дальше, что ось залегания горлышка не соответствовало, оси залегания донышка, не имели никакого значения. И остаток раскопок они провели в молчание, и только когда отмытые фрагменты высохли, Лиза увидела патину, по краю скола, и попросила у мужа прощения.
Вот поэтому Лиза и не торопилась, хоть будь на её месте Толик, он бы пошатал бутылку, провернул её вокруг оси и аккуратно потянул, бутылка имела коническую форму и поддалась бы легко. Но тут ему попался парфюм, такие Лиза очень любила, без надписей, в стиле Модерн, стенки флакона украшали цветы фиалки, переплетающиеся между собой, оставив овальное, гладкое пространство, необходимое для этикетки. Толик сунул матовый флакон в карман, это был козырь на случай из ссоры с Лизой, она как любая женщина любила подарки, особенно такие подарки, которые выбираются, покупаются и припасаются исключительно для неё. Лиза заметила движение мужа и спросила:
- Что там у тебя?
Толику пришлось соврать, и вынуть коричневый Феррейновский флакон, положенный в карман ранее.
За парфюмом попалась битая лампадка, Толик очень любил такие, трёхслойное стекло, прорезанное овальными окошечками до прозрачного слоя, образовывало неповторимый орнамент из насыщенно синего стекла, и тонких колец белого, ему и раньше попадались подобные фрагменты, но целой лампадки никогда, одну он умудрился склеить, и она занимала почетное место, на их полочке с парфюмерными пузырьками.
- Смотри,- и она показал лампадку Лизе.
- Красота,- откликнулась супруга,- копай тщательнее, там могут быть недостающие фрагменты.
- Может, ты сама здесь покопаешь? Я не люблю медленно копать.
- Давай,- и Лиза не почуяла подвох, перейдя на место Толика, он только этого и добивался, через секунду он вытаскивал целую бутылку, Хамовнического пивзавода.
- Это моя бутылка,- завопила Лиза и выхватила её у Толика. Бережно погладив её рукой, она удовлетворённо сказала,- Целенькая!
В это время по стенке побежала струйка песка, отвалился крохотный кусок пласта, и Толик дёрнул Лизу в сторону. Крупная часть грунта, нависавшая над помойкой с шумом ухнула вниз, засыпав часть слоя. Толик выругался и взялся за лопату, нужно было откидывать обвалившийся балласт.
Через час подошли рабочие, постояли, посмотрели, задали извечный вопрос:
- Клад нашли?
Толик кисло улыбнулся.
- Как, найдёте, половина нам,- ехидно сказал щупленький, ушлый мужичонка.
- Непременно,- отозвался Толик.
- А, шо тут было?- спросил третий.
- Москва,- ответил Толик.
Они постояли и ушли, подгоняемые бригадиром.
- Почему они всё время спрашивают про клад?- спросила Лиза.
- Видимо, не о чём другом и не думают,- ответил Толик,- мозги под другое не заточены.
Попался битый трёхгорный конус, Лиза выцепила парфюм, маленький не больше пробника, но приятной формы, восторга её не было границ. Толику попался фрагмент кузнецовской тарелки, с крупным, красивым клеймом, он отложил его в сторону, так как давно лелеял мысль обрезать подобные клейма и вставлять их подборкой в рамочку, или вообще сделать столик вмонтировав их в столешницу, а пока они пылились в коробке на балконе.
Затем было три уксусника, неинтересных, одна горчица Лидии Соквиковой, и аптека « общества русских врачей», снова «Луковников» но четырёхгранный, осколок Стрицкого в Риге, Калинкин без горла, подряд четыре «лысых» цилиндрических пузырька, костяная зубная щётка. Лизе попался битый градусник, Толик выругался, не любил он битые градусники, с детства, как приучила бабушка, но градусник взял, завернув его в два отдельных пакета.
- А у меня расческа,- похвасталась Лиза, демонстрируя черную пластину,- и похоже именная,- добавила она протерев её рукой,-ну, конечно.. Лебедевъ, красота.
- Редкая вещица,- согласился Толик.
- Брокар, цветочный.
- Нормально, а у меня кобальтовый, хоть без надписёв, а приятно…
- Дай глянуть.
Дальше шли фармация, Кёлер, два Брокара, фармация, мера на три бутылки, чернильница, битый парфюм, винная, Кёлер… обвал. Земляные работы. Феррейн, лысый, пуговица, кусок мыльницы, костяная ручка, кобальтовый цилиндрический, мерная мензурка, три мазевых банки, уксус, техно-химическая лаборатория, пен-экспелер, монополька… обвал. Земляные работы. Песчинка попавшая Лизе в глаз, после чего азарт уменьшился. Кёлер, три фармации, лысняк… Подошел Алексей, поцокал языком. Но было поздно, Толик зачищал дно.
- Если нужны находки, вон там в пакете, отбери себе, что надо,- благодушно сказал Толик и указал на пакет, наполненный неинтересными пузырьками, которые крайне охотно продаются и крайне неохотно покупаются.
Лёха чесал голову… Потом посмотрев на сруб, сказал:
- Давай всё это зачистим, уберём боковые стенки, сфотографируем, а зарисую я по фотографии, вот и получится хозяйственное сооружение.
Толик хмыкнул и подумал,- А они в своей конторе, тоже халтурят…
Так и сделали, для наглядности присыпали отвалы чистым песком.
Когда выходили с объекта, у Толика было радостно на душе, в рюкзаке позвякивали хорошие находки, в пакете осталось две трети лысняка, пойдёт под раздачу в качестве бонусов, и вроде Лёха был им весьма доволен. Лиза поехала домой, а они встали за палатками и за дружеской беседой раздавили по полтрашке пива. Как ни странно у них нашлись общие интересы, и оба показались друг другу не такими уж страшными, под конец обменявшись рукопожатием и номерами телефонов, разошлись по своим веткам метро.

#39

XVI
Сегодня дежурил тот же охранник, он без лишних вопросов пропустил Лизу, сунув ей в руки, всё ту же белую каску, она видимо была дежурной. Работы продвигались медленно, и Лиза обойдя котлован с изумлением увидела, что стенки помойки ещё на своём месте, а экскаватор сгрёб только их отвал, очистив песок от чёрных вкраплений культурного слоя. В левом углу всё так же возвышались руины. Лиза вытащила из перекопа цилиндрический пузырёк и стала прикидывать, место расположения комнаты Серафимы Павловны. Она молча покрутилась, вспоминая с какой стороны они вошли в подворотню, где их потом ожидал Серёга, в одиночестве прихлёбывая коньяк из бутылки. Кажется подворотня была здесь, тогда вход в подъезд был направо, потом по лестнице два с половиной оборота. И снова она стоит к подъездной двери спиной, от лестничной площадки третьего этажа направо, а комната по коридору налево. Так примерно здесь. Ага вот и обрушенный лестничный пролёт, как стоял, так и рухнул вниз, сминая под себя другие пролёты. Странно, что ступеньки из тёсанного известняка, стёртые за столетнюю службу, так и не отделились от старинных железнодорожных рельсов, причудливо изогнутых умелыми кузнецами. Только отдельные ступеньки лопнули, вздыбившись музыкальными, разрушенными клавишами.
Лиза подошла ближе и погладила искромсанные перила, по этой лестнице она впервые шла со своим будущим мужем, он впереди, она за ним, не боясь ничего… Странно всё-таки устроена жизнь, здесь она впервые почувствовала жалость к Толику, когда он остался под прицелом у Серафимы Павловны… И теперь этого дома нет, и не будет, а вырастит на его месте, чудовище из стекла и бетона, поглотившее место их первой встречи. Тут Лизе бросилась в глаза покрашенная вишнёвой краской дверь, придавленная лестницей она торчала, перекошено наружу.
- Неужели, та самая?- Подумала Лиза,- Да, нет, такого быть не может, третий этаж, давно вывезли, здесь хлам от первого этажа. Или двери одной краской красили, как это обычно бывает.
И Лиза пригнулась, чтобы посмотреть на дверь с низу. Так и было, мелом было выведено:
« Комнату не вскрывать! Идёт суд! Живут люди!»
Не ужели она? Но почему они не заметили её вчера, когда копали помойку? Не прикидывали месторасположение комнаты? Или дверь была присыпана, а с утра экскаватор подснял часть мусора и она обнажилась? Как такое могло случиться, что её не вывезли раньше? Она могла упасть в пролёт колодца, при сносе дома, прежде чем рухнули стены и крыша…Это была реликвия, их с Толиком, за которой, когда-то вершилась судьба. И Лиза решила оторвать хоть кусочек этой двери, она взяла кирпич и ударила по толстой филёнке, та не поддалась и Лиза ударила ещё, что-то хрустнуло и между верхней обвязкой, и дверным щитом, образовалась щель, Лиза потянула за планку, щель расширилась, и на песок выпали две золотых серёжки… Лиза умерила, зачастившее сердцебиение, облизала внезапно пересохшие губы, и не торопясь оглянувшись, подняла неожиданную находку. Серьги без сомнения были золотыми, она даже рассмотрела вдавленные прямоугольники проб… Но рассматривать их не было времени, скоро должны возобновиться, после перерыва, работы и котлован заполнится строителями, а экскаватор начнёт отгружать грунт и мусор. Лиза пошарила руками в песке, и ничего не найдя, осторожно потянула планку, та не поддалась, тогда она упёрлась и навалилась на неё всей массой своего пятидесятикилограммового тела, и действуя рывками смогла сломить сопротивление деревянных, потревоженных шкантов. Осмотрев добычу, она обнаружила вставную пробку в верхней, горизонтальной грани бруска, вставка была изначально закрашена, но из-за многолетнего трения о косяк, краска вытерлась, обнажив желтоватую древесину. Канал тайника шел через всю ширину детали и даже выходил в паз удерживающий дверной щит, поэтому, когда доска отделилась, в это отверстие выскочили мелкие предметы. Что осталось внутри, Лиза не знала, поэтому решила забрать, доску домой, и там спокойно расковырять заглушку. Но как это сделать? Как пронести планку мимо охранника, одно дело археологические находки, кусок двери выкрашенный краской в эти предметы не входил. Она конечно могла заболтать охранника, но лучше не рисковать. Было только два надёжных способа, один перекинуть брусок через забор, но пока она выйдет и будет обходить стройку, может появиться ретивый дворник, и выбросить её в мусор. В такого дворника Лиза не верила, все исполнительные дворники давно перевелись. Как-то Толик в одной из траншей, обнаружил прослойку дореволюционной, гранитной брусчатки, а у него есть неосуществлённая мечта,- воссоздать на даче участок дореволюционной мостовой, непременно из гранита старой колки. И он понемногу возит туда ,найденные гранитные блоки. Траншея была рядом с вокзалом, откуда они ездят на дачу, и не было смысла переть эту тяжесть домой, а оттуда снова на вокзал. Работы подходили к концу и траншею могли засыпать в любой момент. Тогда Толик наковырял великое множество этих, элементов мостовой и разложил их по периметру бетонного забора в соседнем дворе. За две недели, что он вывозил их на дачу, укладывая по три, четыре штуки в рюкзак, не пропал ни один, хотя дворники исправно подметали территорию. Но то были камни, из них вообще можно было сделать имитацию клумб и не удивляться если через неделю на них появились бы цветы, а деревяшку наверняка унесут. Значит нужно вызывать Толика, чтобы он перехватил переброшенный предмет, а лучше пойти другим путём… Да и дверь нужно обследовать на предмет других тайников.
Лиза набрала номер, и долго ждала ответа.
- Алло, милый, слушай меня внимательно, и не задавай лишних вопросов… Сейчас ты сделаешь, всё в точности по моей инструкции… Найди брусок или доску, длинной около метра… Даже чуть меньше, обмотай её пакетами… И под любым предлогом уйди с того объекта, и приезжай к дому Серафимы Павловны, но без Алексея… Его не должно с тобой быть. Когда будешь проходить мимо охраны, постарайся чтобы они заметили брусок у тебя в руках. Я в котловане, ты мне нужен… Всё, вопросы потом… Жду…
Толик озадаченно посмотрел на тонкую прослойку, которую он сейчас копал, и откуда выудил флакон Пречистенской аптеки Бурштейн. Прослойка была ненасыщенной но перспективной, и ему очень хотелось её докопать. Он отмахнулся от бредовой идеи жены, и стал врубаться в нижележащий слой, чтобы легче было перебрать нужную прослойку. Потом из кома земли он вынул орластик…
- Чёрт,- выругался Толик,- в самый неподходящий момент,- он посмотрел на Алексея, тот вдохновенно зарисовывал профиль, пробитый столбовой ямкой.
- Надо ехать, что-то случилось,- и Толик воткнул в песок, узкую, обрезанную лопату, которой экскаваторщики очищают траки и ленивцы от налипшей грязи. На многих котлованах, особенно на начальной стадии, днём с огнём не найти лопаты, но Толик знал, где их прячут экскаваторщики, это отверстие под нижним шарниром стрелы, куда уходят масляные трубки, гидравлики. Вот и сейчас он воспользовался этим знанием. Отчистив штык лопаты, щепкой, он вернул её на место.
- Алексей, я на пару часов отлучусь, ты тут будешь?
- Пока, да…
- Посмотри за прослойкой, чтобы её не сковырнули, я как приеду, докопаю.
- А, что случилось?
- Лизе, мороженного захотелось, а она любит определённого сорта…
- И что ты так вокруг неё пляшешь?- Спросил Алексей,- Она, что беременна?
Толик почесал нос, он и сам не знал, беременна ли она или нет… Женщин не поймёшь, они вчера ещё не беременны, а сегодня выясняется, что уже…
- Да, нет… В общем я не знаю… Мне за мороженным нужно… Пока.- И Толик направился к выходу.
- Подкаблучник!- Зло процедил Лёха и сплюнул в сторону…

#40

Ну вот дождались..А тут еще и тайник.