Бр.К. и С. Поповы

[надя]

Источник: http://www.russkiymir.ru/media/magazines/article/198452/
(материал содержит интересные фото)

Чаеторговец Попов

Галина Ульянова

Имя этого человека до революции было известно всей России. Константин Абрамович Попов – выходец из самых низов, своими руками заработал огромное состояние, создал одну из крупнейших чаеторговых компаний в стране и тратил огромные деньги на меценатство и благотворительность. Но к своему успеху он шел упорно и долго...

Товарищество чайной торговли и складов «Братья К. и С. Поповы» было основано в 1842 году. Фирма торговала популярным в холодном российском климате товаром – чаем, который, как говорили средневековые китайские мудрецы, «усиливает дух, смягчает сердце, удаляет усталость, пробуждает мысль и не дозволяет поселяться лености».

Усольский уроженец

В 13 лет Костя Попов начал работать – первоначально «мальчиком» в трактире в Костроме.
В 1814 году в посаде с красивым названием Большие Соли, что находится между Костромой и Ярославлем, родился Константин Попов.

Сейчас это поселок Некрасовское, районный центр Ярославской области, где проживает 6 тысяч человек. Место это интересно тем, что посад Большие Соли, как сообщал в своей изданной в 1861 году книге местный священник Е. Лаговский, был известен со Средневековья соляными промыслами. В конце XVI века здесь было 20 варниц. В посаде работали также мельница, винокуренный и пивоваренный заводы. Поэтому местные жители, прозванные «усольцами», или занимались промыслами в родном селении, или уходили торговать в Кострому и Ярославль. Вот и отец Константина Попова пытал счастья то в Больших Солях, то в Костроме.

Мелкий провинциальный торговец Попов перебрал разные занятия, но ни одно из них не принесло ему достаточных денег. Вначале отец нашего героя имел небольшой завод сальных свечей, которые были основным источником освещения жилищ небогатых семей. Но это дело почти не давало дохода, так что семья перебивалась с хлеба на воду. Позже Попов переехал в Великий Устюг, откуда была родом его жена, и пытался там торговать вином, но и тут ему не повезло.

Отец умер, когда Косте было 4 года. Старшие братья уехали на заработки в Кострому. По просьбе матери они через несколько лет забрали 9-летнего Костю, чтобы он выучился грамоте у дьячка. Два года Костя учился читать по церковным книгам, часослову и Псалтири, и красиво «писать по линейкам». Но обучения торговле, как хотела мать, не было: Константин до 13 лет больше нянчился с детьми брата и бегал по городу по мелким поручениям.

Тогда мать настояла, чтобы Костю отдали в обучение к купцу-трактирщику – родственнику Поповых. В харчевне Косте не нравились ни жестокость хозяина, за малейшую провинность награждавшего мальчика подзатыльниками, ни кураж пьяных посетителей. Он решил сбежать. Уходя, написал мелом на двери: «Не ищите меня, я ушел на родину».

Жажда знаний

Живя в Костроме, Костя слышал о Москве и Петербурге. Образ счастливых богатых городов будоражил воображение мечтательного мальчика. Он просил мать найти знакомых, чтобы поехать в столицу. Вскоре 13-летний Костя попал в Петербург и стал прислуживать «мальчиком» у земляка-большесольца – виноторговца Алекина. Работа Попова заключалась в «службе на кухне хозяина и вообще в услугах его семейству», а также в мытье бутылок и помощи в разливе вина. Дети Алекина, которым прислуживал Костя, насмехались над костромским выговором Попова. Работники же в магазине, что называется, «гоняли и в хвост и в гриву».

Чтобы не провести всю жизнь за полосканием бутылок, Костя попросил одного из приказчиков учить его арифметике. Ночами он зубрил правила и решал задачи. Потом ему в руки попала «История» Карамзина, и он выучил ее почти наизусть. Любознательный и сметливый Попов с завистью смотрел на своих сверстников, которые учились в гимназии или в народном училище.

Позже, уже став богатым человеком, в 1861 году Попов построил бесплатное приходское двухклассное начальное училище в Больших Солях и щедро его финансировал. Сейчас в этом старинном каменном здании на берегу реки Солоницы находятся музыкальная и художественная школы поселка Некрасовское.

Через несколько лет Попов счел необходимым добавить к общеобразовательным классам ремесленное отделение. Он считал, что нужно давать детям основы профессии, которая бы кормила их во взрослой жизни. В своем завещании он предназначал 100 тысяч рублей для осуществления этой идеи. Ремесленное отделение в специально построенном добротном двухэтажном краснокирпичном здании с библиотекой открылось в сентябре 1879 года. В нем шло обучение сапожному (для мальчиков) и швейному (для девочек) делу, работали классы иконописи, бухгалтерии, черчения, кузнечного дела и резьбы по дереву. Большесольские резчики славились на всю округу, и Попов хотел, чтобы дети школьного возраста осваивали это мастерство.

Также из пожертвованных им благотворительных сумм выдавались стипендии малоимущим учащимся в Московской практической академии коммерческих наук, Московском университете, Коммерческом училище и Мещанских училищах.

Известно, что из капиталов Попова было оплачено обучение в Московском училище живописи, ваяния и зодчества трем его землякам – уроженцам Больших Солей братьям Павлу и Николаю Трубниковым и художнику Евгению Козакову. Впоследствии по проекту архитектора Павла Трубникова была построена гимназия в Ростове Великом и Музей промышленности и искусства (ныне – Музей Д.Г. Бурылина) в Иваново-Вознесенске, электростанция и водонапорная башня в Сарапуле...

Обучение премудростям чаеторговли

Купец Алекин, у которого работал Костя Попов, вдобавок к продаже вина в 1830 году завел чайный магазин на Караванной улице. После долгих упрашиваний хозяин разрешил 16-летнему Константину перейти из винного погреба в чайный магазин. Два года упорного труда сделали из него хорошего специалиста, до тонкостей разбиравшегося в сортах чая. Позже он был переведен приказчиком в находившийся на Большой Садовой чайный магазин сына Алекина.

Только после шести лет разлуки, в 1833 году, Попов смог увидеться с матерью, получив долгожданный отпуск и накопив денег на дорогу.

Вернувшись из трехмесячного отпуска, от Алекина он перешел приказчиком к купцу Пономареву, специализировавшемуся исключительно на чае. Здесь он проработал девять с половиной лет, откладывая каждый рубль, чтобы скопить деньги и завести собственное дело. К Пономареву он пригласил себе в помощники и своего младшего брата, Семена. В планах братьев Поповых было устройство собственной торговой фирмы в Костроме, и они усиленно зарабатывали на начальный капитал.

Но судьба сделала резкий поворот. Когда 29-летний Попов решил вернуться в Кострому, где его старший брат приготовил для него лавку в Гостином дворе, то на Невском проспекте он встретил биржевого маклера, петербургского немца Францена.

Францен весьма удивился, что Попов, с его необычайным знанием чайного рынка, собрался из Петербурга вернуться на родину. Константин объяснил ему, что его капитал слишком мал, чтобы начать торговое дело в Петербурге, и вряд ли он сможет конкурировать с людьми, уже имеющими «имя на поприще чайной торговли». Но Францен был другого мнения. Он убедил Попова, что его хорошо знают на чайной бирже как добросовестного и знающего приказчика и несомненно дадут ­товар в кредит.

В тот же день его судьба счастливо изменилась. При поручительстве Францена сразу три известных поставщика чая и кофе – Козлов, Прен и Масс – предложили ему товар в кредит.

Преодолеть колебания и принять решение Константин смог только после разговора с младшим братом, Семеном. Тот отсоветовал ему возвращаться в провинцию и обещал поддержать, перейдя в магазин брата приказчиком. В июне 1842 года первый чайный магазин Попова открылся на Невском проспекте, напротив Казанского собора, а Константин Абрамович поступил в 3-ю гильдию петербургского купечества. Для ведения дел в 1842 году было зарегистрировано товарищество «Константин и Семен Поповы». Отбою от покупателей, знавших Попова по работе в магазине Пономарева, не было. Обладая исключительными познаниями в ассортименте чайного товара, Константин Абрамович сумел организовать продажу так, что никакой товар у него не залеживался. Вскоре он целиком возложил хлопоты приказчика на брата Семена, а сам выполнял обязанности управляющего по закупке, развеске и упаковке товара.

Когда пошла хорошая прибыль, то у Попова, понимавшего, что центром российской чайной торговли является Москва, возникла идея открыть магазин-склад в Москве. Он съездил в Москву для переговоров с крупными чае­торговцами-оптовиками Шестовыми и Усачевыми и договорился приобретать товар в Москве по цене значительно ниже, чем на бирже в Петербурге.

«Московский проект»

Уже в 1843 году Попов осуществил свой «московский проект». Он открыл чайный магазин на Кузнецком Мосту – в угловом доме с Рождественкой (сейчас во дворе этого дома станция метро «Кузнецкий Мост». – Прим. авт.). Вскоре он и сам перебрался в Первопрестольную, оставив брата руководить магазином в Петербурге. В Москве Попов нашел хорошую жену – Глафиру Мусатову, дочь табачного фабриканта. Через супругу он породнился с кондитерским фабрикантом Алексеем Абрикосовым, женатым на сестре Глафиры – Аграфене.

Магазин Попова москвичи-«водохлёбы», как называли себя сами любители чаепитий, ценили за многообразие и отменное качество товара. Дело расширялось, Константин Абрамович в 1850 году попросил брата посадить в петербургской лавке надежного приказчика и пере­ехать в Москву, чтобы помогать в фирме. Семен переехал в Москву в 1850 году. В 1851 году Константин Попов поступил в 1-ю гильдию московского купечества.

Фирма неизменно носила семейный характер. После смерти Семена в 1856 году партнерами Константина Абрамовича в товариществе стали его племянник Константин Семенович Попов и свояк жены Попова – владелец кондитерской фабрики и банкир Алексей Иванович Абрикосов. После смерти самого Константина Абрамовича председателем правления был его племянник Константин ­Семенович Попов.

В 1850-е годы Поповы решили закрепиться в элите московских оптовиков и начали закупки чая напрямую в Китае, минуя московских дистрибьюторов. Вначале они торговали через Кяхту, где у них был доверенный приказчик, знакомый еще по Петербургу.

В сибирском пограничном городке Кяхте русские купцы обменивали у китайцев на чай пушнину, сукна, сало, другой ходовой товар. Здесь в Кяхте, где всего-то было 5 тысяч жителей, в середине XIX века действовало 58 купеческих домов, из них 21 были московскими. Крупнейшими были знаменитые чаеторговцы Усачевы, Перловы, Сабашниковы, Поповы, Губкины...

Чай был товаром нежным и прихотливым. Расстояние, которое проходил чайный лист от производителя до потребителя, было огромным – сначала 1–2 тысячи километров из чайного центра Ханькоу в Центральном Китае до Кяхты, затем 6 тысяч километров до Москвы. Весь путь занимал более года. Но русские купцы так готовили чай к путешествию, что его сортность в пути даже повышалась.

Байховый чай плотно уминался в деревянный ящик (на 25–50 килограммов) из особой, не имеющей запаха древесины тропического дерева альбиции. Внутри ящик выкладывался оловянными или свинцовыми листами, а поверх них выстилался мягкой бумагой. Снаружи ящик два-три раза оплетали камышовой циновкой, а потом зашивали в кожи или шкуры мехом внутрь. Да так, чтобы места швов перекрывались дважды, и чайному листу не грозили ни влага, ни перепады температур.

В 1861 году по Пекинскому договору Ханькоу на реке Янцзы стал открытым портом. В Россию стал возможен ввоз так называемого кантонского чая. Чай стали транспортировать не только караванами верблюдов через пустыню Гоби и затем на лошадях через Сибирь. Товар пошел морским путем. Сначала кораблями везли груз через Индийский океан, огибая с юга Африку, затем вокруг Европы до Петербурга. В 1869 году был открыт Суэцкий канал, и путь стал короче – через Средиземное море, Босфор и Дарданеллы в Одесский порт. Попов одним из первых решился начать доставку чая морем.

Самостоятельная закупка русскими коммерсантами чая в Китае, а не через Лондонскую биржу, как делали торговцы большинства стран, позволила невероятно снизить себестоимость товара. Так, чай, доставленный через Сибирь или Индийский океан, был в три-четыре раза дешевле тех же сортов, закупаемых в Лондоне.

Экономисты отмечали, что чайная торговля в России почти не подвергалась кризисам и не представляла почвы для спекуляций. Барыш первых рук был сведен к нормальному коммерческому проценту, что составляло для оптовиков 6–10 процентов. «Удерживать рынок» купцы стремились не монополией, а качеством товара.

Торгуя напрямую с китайцами с 1862 года, фирма братьев Поповых делала ставку на закупку лучших сортов чая, прежде всего черного байхового. Более того, Попов, невзирая на риск, арендовал две фабрики в Китае, чтобы они работали только на его фирму. И не прогадал: чаи черные и цветочные, проходившие ферментацию на этих фабриках, пришлись по вкусу покупателям. На Промышленной выставке 1865 года в Москве чай с этих фабрик заслужил внимание журналистов и публики. Позже началась закупка зеленого чая, который затем шел на продажу в Среднюю Азию.

Успех дела Попова

В 1861 году Константин Абрамович стал потомственным почетным гражданином и в 1866 году получил звание коммерции советника. Он скончался 22 сентября 1872 года, находясь на вершине предпринимательского успеха и общественного признания.

В последнее двадцатилетие жизни чаеторговец-миллионер проявил себя щедрым филантропом. Он еще при жизни, а также по завещанию передал более полумиллиона рублей в помощь бедным. Московским купеческим обществом, которое распоряжалось благотворительными капиталами Константина Абрамовича, с 1873 года выдавались пособия имени Попова бедным семьям. В 1880 году на Якиманке был построен дом бесплатных квартир для вдов с детьми. Крупная сумма в 30 тысяч рублей была передана Преображенской психиатрической больнице.

Пятнадцать последних лет жизни Попов был старостой храма Святой Софии на Софийке и вкладывал деньги в его украшение. Жертвовал он и Московскому археологическому обществу, членом которого состоял с 1865 года. В 1863–1872 годах Попов избирался гласным (депутатом) Московской городской думы.

Расширение бизнеса продолжалось и после кончины Константина Абрамовича. В 1881 году был утвержден устав торгового товарищества «К. и С. Поповы», в 1883 году фирма преобразована в паевое товарищество с основным капиталом 1,5 миллиона рублей, разделенным на 300 паев по 5 тысяч рублей каждый. Не менее 200 паев было в собственности Поповых и их родственников Абрикосовых: к примеру, в 1893 году у К.С. Попова – 109 паев, у А.И. Абрикосова – 81 пай.

В 1880-е годы были открыты представительства фирмы в Ханькоу и в Лондоне, последнее – для расчетов с иностранными контрагентами. В 1890–1910-е годы началась закупка индийского и цейлонского чая, для чего были открыты представительства в Калькутте и Коломбо, а также устроены чайные плантации в пределах Российской империи – возле Батуми. Товарищество имело чаеразвесочные склады в Москве, где в 1910 году работали 506 рабочих, и Харькове. В начале ХХ века объем производства развесных чаев составлял 2–3 тысячи тонн ежегодно на сумму 8–10,5 миллиона рублей.

На рубеже XIX–XX веков и вплоть до национализации в 1919 году фирма «К. и С. Поповы» неизменно находилась в пятерке крупнейших российских поставщиков чая.

Уже в середине 1860-х годов было открыто 90 чайных магазинов Попова в разных городах Российской империи. В начале ХХ века насчитывалось более 100 магазинов в 44 городах, в том числе 8 магазинов в Москве.

Чаи Поповых не имели цветистых названий, а шли по номерам – от 0 до 8. Самый дорогой чай, под №0, стоил 4 рубля за фунт (в переводе на современные меры 409,5 грамма. – Прим. авт.), дешевый №8 – 1 рубль 40 копеек.

Ассортимент включал чай китайский, индийский, цейлонский в подарочной упаковке. Особое внимание уделялось привлекательной упаковке, для чего использовались хрустальные и фарфоровые чайницы, деревянные шкатулки, обтянутые шелком. Простейший вариант продукции продавался в жестяных коробках и бумажной обертке развесом от 1/32 фунта (так называемые «три золотника», около 13 граммов. – Прим. авт.) до 1 фунта.

Фирмой Поповых была налажена доставка чая даже почтой. Причем получателем могло быть частное лицо, заказавшее, к примеру, две-три пачки чая по три золотника, каждая из которых стоила 5 или 10 копеек, или фирма, желавшая получить вес от 25 килограммов и более.

Чаи Поповых были столь популярны, что со стороны недобросовестных конкурентов последовал контрафактный товар. Для защиты имени фирмы и торговых знаков было возбуждено дело по иску Торгового дома «Братья К. и С. Поповы» о подделке чайных этикеток фирмой «Братья А. и И. Поповы». Было проведено сличение этикеток и бандеролей, и в ходе расследования было установлено, что с целью наживы под этикетками, сходными по виду с этикетками известной чаеторговой фирмы «К. и С. Поповы», сбывались низкопробные и вредные для здоровья чаи. В 1888 году состоялся судебный процесс в Московском окружном суде, в котором на стороне истца и ответчика выступили такие светила адвокатуры, как Федор Плевако и Николай Карабчевский. За попытку дискредитации товарного знака «Братья К. и С. Поповы» московский купец 1-й гильдии Александр Попов был сослан на житье в Томскую губернию и лишен особенных прав, его сотрудник Матвей Ботин приговорен к заключению на два месяца, а Иван Попов признан невиновным.

Фирма «Братья К. и С. Поповы» имела право изображения государственного герба на упаковке, рекламе и этикетках с 1894 года, а с 1898 года получила звание «Поставщик двора Его Императорского Величества». Продукция Поповых получила золотую медаль на выставке в Париже в 1892 году, Гран-при всемирных выставок в Антверпене в ­1894-м и в Париже в ­1900-м. Фирма «­Братья К. и С. Поповы» являлась поставщиком ряда европейских королевских и императорских дворов: Греции, Бельгии, Румынии, Швеции, Италии, Австрии, а также шаха Персидского.

* * *

Константин Попов был типичным русским self-mademan’ом, и за это его ценили современники. В одной из публикаций отмечалось: Константин Абрамович Попов «принадлежит к числу тех русских деятелей, которыми по справедливости Россия может гордиться. Если человек высокого происхождения и получивший высшее образование, трудясь на пользу общественную, снискивает себе всеобщую любовь и уважение, то тем более нельзя отказать в том и другом личности… из среды народа».

[Гомо-Габилис]

Спасибо, очень содержательно и интересно