Константин Батюшков ( kelinfo) творческие порывы.

[kelinfo]

Вежливость лучшее оружие вора, повторяю я в каждом своём рассказе, и видимо неизменно буду повторять…
По крайней мере, вежливость и определённая доля уверенности, помогают мне в поиске и спасении старинных вещей. А старинные вещи можно найти практически везде, вопрос только в том какие предметы старины кажутся Вам аппетитными для собирательства. Имея склонность к музейному типу собирательства, я собираю всевозможные старинные предметы, и в моём собрании можно найти практически большинство видов коллекционирования. У меня есть, подборка по нумизматике, метллопластике, а так же предметы быта, вышивка, кружева, подковы, замки, и ключи, самовары и фарфоровые чайники, пуговицы, награды, иконы, изразцы, и курительные трубки, лампы, посуда глиняная, фарфоровая, стеклянная, фаянсовая, и металлическая. Мебель, картины, шкатулки и сундуки, весы, военная амуниция, есть подборка клеймённых кирпичей, инструментов плотницких, кузнечных и хирургических, книги… В общем, всё из старины, что проходит мимо меня, неизменно находит место в моём домашнем музее, что-то представлено одним, двумя экземплярами, что-то десятками и сотнями предметов, но больше всего у меня дореволюционного бытового стекла, аптекарские и парфюмерные, винные, пивные, церковные пузырьки и бутылки, представлены тысячами экземпляров. И большинство этих предметов получено при помощи вежливости.
Помню строительную площадку в районе Трубной улицы, там на территории снесённого дома, мой напарник увидел дореволюционный канализационный люк, с надписью « Братья Млынарскiе», жалко было бросить такой раритет не попытавшись его спасти, ведь при рытье котлована, люк будет вывезен с грунтом на городскую свалку или сдан в металлолом. Идём к прорабу, представляемся музейными работниками, что в общем то правда, только музеи у нас с напарником частные. Нас принимают слегка настороженно, мало ли, что мы найдём, а потом стройку заморозят, строители ещё не знают, что стройку заморозить не в силах даже главный археолог Москвы.
- Чем, можем быть полезны?
- У Вас на территории есть дореволюционный канализационный люк, он нам нужен для пополнения экспозиции нашего музея.
Прораб просит показать этот экспонат. Идём к месту и указываем на люк, о существовании этого люка нам известно давно, с тех времён, когда дом был не снесён и в нём жили люди.
- Братья Млвынарские,- читает прораб.- Но этот водопровод ещё не отключен… даже, не знаю… мне нужно позвонить начальству.
Стоим, ждём.
- Дали добро, забирайте. Только напишите благодарственное письмо.
На радостях садимся и пишем от руки , благодарственное письмо. Примерно такое: Начальнику строительства по адресу…. От сотрудников музея « Трубная слобода» Благодарственное письмо.
Приносим Вам свою благодарность, за передачу в распоряжение музея дореволюционного канализационного люка, данный экспонат займёт подобающее место в экспозиции музея, и пополнит его фонды.
Дата подпись.
Стараюсь делать меньше ошибок, всё таки, мою писанину могут поместить под стекло и в рамку….
В это время по распоряжению прораба таджики приносят люк, заменив его современным, только что, вышедшим из литейного цеха.
В общем, люк занял подобающее ему место у меня на даче. Собственно там у меня основной музей, частично под открытым небом.
Определённый музейный интерес представляет дореволюционная оконная фурнитура, которая иногда попадается в выселенных домах, это целое искусство, открутить латунную ручку или шпингалет с прикипевшими и многократно закрашенными шурупами, так чтобы не поцарапать изделие. Для этого требуется специальная широкая, остро заточенная отвёртка . Интерес представляют, так называемые батарейные шильдики, или таблички, да дореволюционных и первосоветских батарейных кранах ставилась круглая табличка, обозначавшая восемь положений подачи горячей воды, и пометками откр, закр, по кругу могла идти надпись, инженер Александровъ, Бухгольцъ и Попов, братья Кертингъ, Эрихсонъ и так далее, в основном это обозначение завода изготовителя или разработчика, встречаются шильдики с номерами телефонов, изредка в Москве бывают иногородние шильдики, советские несут революционные названия, МОСГУБТОРГ, Завод имени «Часовой революции», МОСЖИЛТРЕСТ. Шильдики часто закрашены многими слоями краски и это целая наука, снять эту краску, чтобы не смыть черный, родной фон, над которым возвышаются высокие, бронзовые буквы.
Как то под видом музейных работников пришли мы в реконструируемый доходный дом в районе Пречистенки. Полы были давно сняты, перекрытия заливались бетоном, но на окнах стояли редкие дореволюционные шпингалеты, с тульскими клеймами, а на действующей системе парового отопления стояли советские батареи с дореволюционными кранами, благо в данной конструкции шильдики фиксировались двумя винтами, и их легко было снять, не разбирая весь кран, как в других конструкциях. Планомерно обходим помещения снимая с окон ручки, шпингалеты, с дверей номерные таблички, звонки напоминающие велосипедные с крутилкой с внешней стороны двери и табличкой «Прошу повернуть».
Не обошлось без ЧП, в одном месте после снятия шильдика, сильно потёк кран, но мы быстро ретировались из комнаты, якобы мы не при чем. И вот в одной из последующих комнат, мы увидели чудом сохранившуюся дореволюционную батарею, она стояла на литых витиеватых ножках, а секции имели литой модерновый рисунок, это было произведение искусства, над которым работал незаурядный художник. Осознавая, что после завершения заливки бетонных перекрытий, вся отопительная система будет срезана и отправлена на переплавку, решили эту единственную батарею спасать. Уходя зашли к прорабу.
- Там, на четвёртом этаже, есть старинная батарея… нам бы её для музея.
-А, знаю, я на ней тоже обратил внимание. Сейчас её снять не возможно, но когда будем переделывать отопление, её сохраним.
Прошло несколько месяцев, в тот дом мы побаивались заходить, опасаясь выговора за повреждённый кран. Наконец решили сходить. Была, не была… Приходим, прораб нас встречает с радостью.
- Ну, когда свою батарею будите забирать?- и ведёт нас в подворотню, оборудованную под склад стройматериалов. А там стоит, она наша новая, музейная батарея…

Добавлено (18.09.2012, 01:15)
---------------------------------------------
Константин Батюшков.
Новый вид археологии.

Археологи бывают разными , есть белые, черные , серые, есть археологи государственные и частные, честные и не очень, ответственные и хапуги от археологии, настоящие преданные своему делу и только делающие вид , есть даже ненавидящие свою профессию, есть археологи Египтологи, Востоковеды, военные археологи, кроме того Московские, Новгородские, Владимирские и многие другие о которых всем более менее известно, но об одной разновидности археологии не известно никому. Появилась данная специализация около двенадцати лет назад, тогда моему сыну было около трёх лет от роду , а точнее два с половиной, вырос он в окружении старинных вещей и поэтому пластиковые китайские игрушки вызывали в нём интерес не более чем на тридцать минут, после чего либо разбирались либо отправлялись на балкон в хранилище игрушек, зато фрагментами глиняных свистулек он мог играть часами. Даже сейчас не знаю, как это объяснить , видимо в древние игрушки была вложена частица души мастера и поэтому они не отдают фальшью, как яркая пластмасса. К тому времени я несколько лет собирал дореволюционное бытовое стекло и поэтому каждая траншея или куча грунта вызывала у меня неподдельный интерес, ведь там можно было найти объект моего собирательства и часто мои прогулки с ребёнком заканчивались игрой в песочницу, но не на детской площадке, а на отвалах траншеи. Так было примерно и в этот раз только мы возвращались домой и с нами была ещё моя жена, как вдруг я увидел кучку песка, совершенно небольшую, подойдя ближе я понял, что это отвалы шурфа который сделали рабочие возле стены дореволюционного двухэтажного дома, при этом они зацепили фундаментный ров, куда после строительства обычно скидывали всё, что попало в том числе и бытовой мусор, так было и в этот раз по отвалу были разбросаны не очень интересные, но дореволюционные пузырьки, которые я не задумываясь стал рассовывать по карманам новенького пальто. В это время сын деловито вылез из прогулочной коляски стоял рядом, затем быстро схватил единственную игнорируемую мной вещь и прижал её к себе, это был сильно прогнивший эмалированный чайник синего цвета, в боку у него красовалась огромная дыра, эмаль местами была сколота, в том числе на дне. Где обычно ставилось клеймо завода выполняемое белой эмалью для синих чайников и синей для белых, ручка держалась на одном шарнире, чайник при этом был дореволюционным.
-Сынуль брось его,- попытался приказать я, не желая тащить грамоздкую вещь домой . к тому же в таком сохране, но не тут то было, отпрыск уже залазил в свою коляску прижимая к груди находку.
-Брось , это бяка…
-Нет.
-Ну давай его бросим, он же сломанный!
-Нет.
-Ну зачем он тебе?
-На полочку к твоим пузырькам поставлю.
-Зачем?- ужасе воскликнул я.
-Ты пап пузырьковый археолог, а я чайниковым археологом буду.- деловито заявил сын и спорить с было бесполезно.

Константин Батюшков
Разные люди.

Я часто задумываюсь, что в этом мире является нормой поведения, а что отклонением, какие люди нормальные, а какие не нормальные и всё чаще прихожу к выводу, что люди кажущиеся нормальными совершают ненормальные поступки и люди с видимыми отклонениями совершают правильные поступки.
У меня есть очень хороший знакомый, он как выражалась советская медицина « инвалид детства» российская этот термин переняла, и он закрепился, живёт он вместе с престарелой бабушкой. Раньше работал дворником, сейчас не работает, так как не может составить конкуренцию таджикам, живут в нужде на две пенсии. С первого взгляда он кажется заторможенным, но всё это исчезает, стоит ему заговорить про старину и старинные вещи, взгляд его оживляется, он с ходу называет десятки известных до революции фамилий, прекрасно знает историю района, в котором живёт, может сообщить дату постройки трамвайного депо или назвать владельца близлежащего завода, как это предприятие называлось до революции и что на тот момент выпускало. Он с точностью атрибутирует и датирует фарфор, разбирается в старинных книгах и монетах, знает степень их редкости, бытовое стекло чувствует как никто, часто меня затыкает за пояс и даст фору любому историку или археологу с высшим образованием. Смысл его жизни искать и спасать старинные вещи, и он их находит и очень часто спасает. Объект своих интересов он находит практически везде.
Началось это в школьные годы, когда на вытоптанной тропинке он нашел медную монету, после чего стал внимательнее смотреть себе под ноги и после весенних разливов или ливневых дождей возвращался с прогулки с горстью монет, метеллоискателя у него никогда не было, всё только глазами. Однажды его родственник взял его на помощь, чтобы вскопать на даче грядки, вдоль его участка проходит грунтовая дорога на которой по весне очень часто застревают легковые машины и чтобы заработать на пиво он помогал их выталкивать в промежутках между выталкиванием машин, ходил по пашне и собирал монеты , набралась целая жмень дореволюционных монет , среди которых и несколько шведских эре семнадцатого века, я эти монеты у него купил и выспросил, где он всё это находил, затем несколько раз ездил туда в тщетных усилиях найти это место и вычистить его с металлоискателем и не нашел.
В своё время он лазил по чердакам и выселенным домам пока в Москве оставались ещё таковые не снесённые и не изуродованные «реставрацией» по Лужкову, как чердаки закрыли на замки и выхолостили, лазил по котлованам и траншеям, как на них появилась суровая и несговорчивая охрана, стал лазить по мусорным бакам, в общем всегда и везде он искал предметы старины и это ему удавалось, даже в современных мусорках. Дело в том, что он живёт недалеко от академии наук и здания вокруг были плотно заселены работниками науки, в девяностые годы поднялся спрос на эти престижные квартиры с отдельными рабочими кабинетами, а академики старой формации стали осыпаться, как осенние листья и наследники или покупатели стали « чистить» площади от всякого «хлама» и в контейнеры пошли такие сокровища, которые « хламом» не каждый дерзнёт обозвать.
Кузнецовский и Гарднеровский фарфор, мебель и настольные лампы, книги… книги русские, немецкие, английские, книги детские, общедоступные и узкоспециальные, тиражем в сто тысяч и сто экземпляров, монографии и журналы, книги с дарственными надписями и аторскими пометками на полях, с вложенными между страниц цветочками и фантиками , письмами и открытками, детские альбомы с рисунками уровня строгановского училища, книги на пожелтевшей бумаге времён установления советской власти и на мелованной, с филигранными водяными знаками, с гравюрами и литографиями, с вложенными истрёпанными газетами, на смерть Сталина и с улыбающимся Гагариным, с детскими каракулями и пририсованными бородками и усами. Отдельные письма , открытки . Фотографии всех времён и народов с улыбающимися и скорбными лицами, на плотном картоне с золотой надписью и мятые , с замазанными чернилами лицами и с косовырезанными фигурами, фотографии девятнадцатого века и времён перестройки, фотографии свадебные, семейные и похоронные, с паспортов и удостоверений личности и сами эти удостоверения за всю жизнь, грамоты и наградные листы, освобождения от призыва с розовой надписью «БРОНЬ», полные семейные архивы и разрозненные, приборы, гербарии, кошельки, солонки, карандашницы, вышивки и кружева, мешочки со срезанными пуговицами, дамские сумочки, невиданного покроя шляпки , рукоятки зонтов и тростей, альбомы с марками и значками, рамки и виниловые пластинки. Однажды ему попался пакет в котором были шумящие подвески, шиферные грузики , семилопостные височные кольца и фрагменты пряжек, всё видимо из квартиры академика Рыбакова так как с ними была подборка журнала Археология СССР и штемпелем «академику Рыбакову» и адрес Садово-Черногрязская улица . видимо сигнальный редакторский экземпляр. Не всё удавалось спасти ибо часто его отгоняли от контейнеров дворники , бомжи или конкуренты, но он лез и спасал, после чего звонил мне и говорил,- есть товар….- после чего шло безошибочное описание найденного с датировкой, степенью редкости и сохранности. Вещи он не оставляет себе, а продаёт приговаривая при этом,- если бы я оставлял всё себе. У меня такое бы собрание было,- и тут же припомнит, какой ни будь дамский альбом с акварелями и стихами времён Александра Сергеевича.
Мне очень повезло, что я знаю такого человека, регулярно покупаю его находки и считаю, что мой домашний музей многим ему обязан, цен он не назначает, платишь сколько подскажет тебе твоя совесть , к стыду своему иногда я плачу мало за хорошие вещи . но иногда покупаю совершенно мне не нужные, дабы не расстраивать хорошего человека. При этом всегда задаю себе вопрос кто прав успешный офисный клерк способный ради чистоты квартиры , новомодного Хайтека или фэншуя не задумываясь выбросить на помойку крупинку истории своей страны, своего народа, своей семьи или замызганный, всеми презираемый, живущий в нищете, одинокий «инвалид детства» спасающий вечность.

Сленг. Константин Батюшков.

Каждый вид собирательства имеет свою неповторимую терминологию, свой присущий только ему язык. Так у нумизматов словосочетание «Катин пятак», кольцевой, крестовый , копейка на облаках, ёмко и четко обозначают определённую монету, это сочетание слов быстро доносит до коллеги максимальный объем сжатой информации. Есть свои сленговые слова у собирателей металлопластики, фалеристики и выполняют они ту же роль, но их не всегда хватает и чтобы описать мелкие детали и разновидности приходится прибегать к набору обычных слов.
Есть свои термины и у собирателей дореволюционного бытового стекла и пока, на мой взгляд, ещё нет точного термина для данного вида собирательства, скажем назовём это собирательство «витрофилией», но любовь к стеклу, это и собирательство хрусталя и современных стеклянных пивных кружек, столовой посуды, стекла мастерских Галле и Лалика, современных бутылок, древних готических витражей и Византийской мозаики, и разница между этими видами собирательства куда глубже чем между собирателем античных монет и монет современных. Поэтому «витрофилия» слишком размытый и неопределённый термин , как нумизмата назвать любителем металла. Упомянем другой термин «батлофилия» то он наоборот слишком узкий, бутылки бутылками, а если я собираю парфюмерные флаконы или пузырьки, которые бутылкой никак не назовёшь, хоть есть такие кто так их и называет, бутылки опять же бываю современные и старинные, коллекционеры старинных с презрением относятся к современщине мотивируя это примерно такими словами,- Да что там, разве можно сравнивать, в современных души нет, всё машиной сделано, а наши ручной выдувки, Смирнов современный так и не смог воспроизвести бутылки того качества, что у предков, только в Японии и смогли приблизится, а раньше почти на каждом деревенском стекольном заводе такие выдували.- хорошо добавим слово « олд» для любителей старины и всё равно, пузырёчников это не устроит . В общем собирательство старинного бытового стекла точного названия не имеет, но имеет свою терминологию и сленг. Эти термины могут разнится в зависимости от региона нашей необъятной страны, но благодаря интернету термины перенимаются , менее точные уступают место более точным и ёмким и разница постепенно сглаживается. Так в Москве пузырёк без надписи называют «лысым» и пузырёк обильно покрытый надписями называют «волосатым» но с большим количеством надписей, в Питере такой пузырёк назовут «козырным», лично мне такой термин более по душе, чем «волосатый» и я его старательно перенимаю. «Ромашковый Кёлер» относится к определённому виду пузырьков, плечики которого напоминают лепестки цветка, «Трёхгорный и Шаболовский конус» относится к определённому виду пивных бутылок, «лимонадка кеглей» это тип бутылки в виде кегля, в такие обычно разливали лимонную воду, «минералка толкушка» совсем другая форма для сельтерской или содовой воды, реже для «ананасной», «грушевой», «малинной», «смородинной», «нирмондтской» или «селезской» и других видов лимонадов и минеральных вод. «Арочный» вид аптечного пузырька с двойной аркой в месте расположения этикетки. Размер сосуда часто можно обозначить цифрой 1/20 или 1/40 , что означает 1/20 ведра и 1/40 соответственно, «аптека 4 номер» тоже размер по объёму, но в аптекарской системе измерения, услышав подобные цифры опытному стекольщику не нужно измерение высоты и ширины. Из других терминов есть «уксусник», «мера на четыре бутылки», «Станция Никольская». Термины часто рождаются из курьёзных ситуаций, как последний термин, история его рождения следующая , одни мои знакомые устраивали выставку « Москва купеческая и аптекарская» в витринах было выставлена тара от разных производителей икры, молока, кондитерской продукции , в том числе и аптечные пузырьки разных аптек, отдельная витрина была посвящена СТАРОЙ НИКОЛЬСКОЙ АПТЕКЕ В.К. ФЕРРЕЙНА в ней были выставлены флаконы и сигнатуры аптеки, и вот знакомые приметили мужичка, который крутился возле этой витрины, что то записывал, на следующий день он пришел вновь и стал приставать с вопросами.
-Знаете, я пересмотрел все справочники и никакой СТАНЦИИ НИКОЛЬСКОЙ не нашел!
-Какой СТАНЦИИ НИКОЛЬСКОЙ?- не понимали его устроители выставки.
-Ну, станции Никольской…. Она у вас в витрине выставлена…- путаясь, начал объяснять мужчина.
-Где?
-Да вот,- и он подвёл моих знакомых к феррейновской витрине и ткнул пальцем в пузырёк, на котором было написано.
Ст.Никольская
В.К. Феррейна.
Аптека
И все доводы, что это СТАРАЯ НИКОЛЬСКАЯ В.К. ФЕРРЕЙНА АПТЕКА, а не СТАНЦИЯ НИКОЛЬСКАЯ, В.К. ФЕРРЕЙНА АПТЕКА , не имели для него значения , так он и удалился в полной уверенности, что есть такая станция не вошедшая в дореволюционные справочники.
Так и родился этот термин, поэтому, когда слышишь что нашел «станцию никольская» знаешь, что это пузырёк Старой Никольской аптеки, встречающийся от Владивостока до Польши и Восточной Пруссии.
Так что понятно опытному собирателю, часто является тайной за семью печатями, для несведущего человека и это часто вызывает недопонимание.
О таком случае я хочу и рассказать. Случилась эта история много лет назад, услышал я её в пересказе, поэтому за точное воспроизведение событий не ручаюсь.
Был на Московском Вернисаже один легендарный стекольщик, пролезавший на любые старые чердаки и проходивший на любые котлованы, в поиске стекла его мало, что останавливало, ни то что, на чердак нужно было пробираться по ветхой пожарной лестнице, готовой в любой момент обрушиться, ни то что, нужно идти по карнизу и ползти по водостоку, ни милиция, ни привередливое руководство стройки, он мог залезть на чердак и жить на нём несколько дней, в окружении голубей, бомжей и мумифицированных крыс и кошек, часто он пробирался на котлованы по ночам и копал при свете фонарика. Часто его напарники не выдерживали таких приключений и отходили в сторону. Я, к сожалению, на такие подвиги не способен, поэтому никогда не стану легендарным стекольщиком.
Так вот приходит он на Вернисаж в очередную субботу и рассказывает.
-Представляешь, что Бочкин вчера учудил?
-Нет, расскажи.
-Засекли мы на Остоженке котлован с двумя помойками, торчащими в срезе, чернющие, под ними валяются куски кузнецовского фарфора, осколки стекла, несколько «фармаций», в общем, помойки аппетитные. Зайти то зашли . а прораб нас и выгнал.
-Нечего Вам тут делать , ещё стенка обвалится, а мне за Вас отвечать.
Решили идти ночью при свете фонарика копать, а к вечеру дождь пошел, Бочкин само собой не явился и я полез один, что мне дождь, когда я в Неглинке, по весне, целых три дня сидел . всё монетки мыл, взял с собой фонарь, запасные батарейки, крюк да лопату, пролез под забором, охрана в другой стороне в будке спит, даже лучше в дождь , никто по объекту и не шарится. В общем за ночь эти две помойки расколбасил, часов в семь утра ушел, может в темноте и чего пропустил, но полный рюкзак хорошего стекла набрал, мокрый, грязный, но довольный , думал в метро не пустят. Дома сразу в ванну, глинтвейн , а вечером ко мне сосед пришел в МГУ преподаёт , сидим в шахматы играем, чинно всё интеллигентно, тут звонок, влетает Бочкин и начинает орать.
-Ты зачем в моей помойке копался? Договорились одна тебе, другая мне, обе помойки аппетитных скушал, все бутылки себе забрал, сдал наверное уже всё, а это мои помойки были , я первый объект увидел, помойки то ты углядел , по одному копаться в общих помойках нельзя, и дождь тебя не остановил, изгваздался в них как БОМЖ и доволен, не буду с тобой больше лазить по помойкам , сам буду их искать и копаться в них единолично… - хлопнул дверью и ушел. – Гляжу, сосед косится на мой рюкзак облепленный грязью, да быстренько так засобирался и домой, даже партию в шахматы не доиграл, а так культурно сидели, эх Бочкин, Бочкин.
Так то вот, товарищи по собирательству не шокируйте обывателей своей терминологией и сленгом, не все Вас понимают.

Добавлено (18.09.2012, 01:18)
---------------------------------------------
Константин Батюшков.

О том как я ворую.

Дабы не сложилось обо мне до безобразия приличное представление, задумал я этот рассказ- исповедь.
С точки зрения среднестатистичесого обывателя – собирательство несомненно относится к одной из разновидностей психического умопомешательства.
- Кому это барахло нужно? Вот скажем машину!!! Или там водочки разных сортов отведать, или деньги опять же на баб спустить, чтобы поболее… ну шмоток разных.
Так рассуждает обыватель сам не осознавая, что в данный момент его мыслями движут коллекционерские инстинкты.
- А разные сорта водки ?- Коллекция.
- А бабы? - Тоже собрание.
- А шмотки? - Туда же в скопище барахла.
Только запросы у него сиюминутные, от этого и коллекции получаются однодневные, живущие всегда в воспоминаниях, причем не всегда приятных.
- Ох, голова трещит после вчерашнего.
-Ах, от этой шалавы, что то подхватил.
-И на хрена я столько хрени синтетической купил? Лучше бы водки разных сортов или на баб деньги потратил.
И начинается новый виток коллекционирования и собирательства.
Но истинный коллекционер заботится о вечном.
-Как бы вещь не пропала!
-Не разбилась бы!
- Уберу ка я её от греха подальше, на свой стелажик , да под стекло , чтобы кот не свалил.
И каждая потеря воспринимается как трагедия и не всегда это вопрос пропавших денег, но всегда жалость к безвозвратно утраченным вещам….
Ну вот хотел исповедоваться , а сам лепечу как на исповеди, - грешен батюшка, ой грешен.
Всё отметаю всякое словоблудие и начинаю исповедь…
Ну Вы конечно поняли, что лирическое отступление было сделано для того, чтобы глубже вскрыть свои язвы, чтобы докопаться до самых глубинных причин, до самых потаённых мест, закостеневшего во мне порока. В сущности не такой уж я плохой человек, в сущности о вечном и прекрасном задумываюсь, а не о бабах и сортах водки… хотя постойте о сортах водки, я всё же задумываюсь, ещё о пиве, ну об одеколоне тоже имею определённое представление и о духах на крайняк. Тьфу это я об дореволюционных сортах водки и духов, нет я не коллекционирую столетних спиртных напитков, хоть духи и одеколон столетней выдержки у меня найдутся…. И опять запутался.
В общем, исповедь самая безжалостная и страшная.
- Дело в том, что как оказалось я ворую давно потерянные вещи, я ворую бутылки, а также пузырьки, штофы, зубные щётки, деньги, если попадутся, о серебряных ложках и ножах говорить не приходится естественно если увижу, то непременно прикарманю, но сиё бывает редко, однажды я украл фрагмент дамской цепочки весом не более ста миллиграмм , но золотой , более золото мне не попадалось , прячут его от меня наверное. У зазевавшихся хозяев скручиваю латунные краны с батарей, снимаю оконные шпингалеты и дверные ручки , печкам, особенно изразцовым от меня тоже достаётся, но их давно уже обобрали и мне довелось ограбить только парочку и то сплошные поскрёбыши. Я граблю нянечек забывших свои спицы, их воспитанниц если они уронили своего фарфорового пупса или поливную свистульку с рождественского базара, я ворую у мальчиков и девочек, у девочек кукольную посуду , у мальчиков сломанных оловянных солдатиков и алебастровые шары, доводилось красть резиновые соски и бутылочки у грудных младенцев. У немощных стариков и старушек я ворую пустые пузырьки и даже лекарства, а ведь это может их последняя надежда на выздоровление? Хотя нет последняя , это пузырёк с освященным маслом от мощей Великомученика и целителя Пантелеймона, это тоже ворую, причем с самым зверским аппетитом…Что в сущности дети и старики!!! Их обобрать несложно, мне случается отобрать у грузчиков и каменщиков их недопитые бутылки и даже инструменты, не брезгую и засаленными курительными трубками и чердачными окурками, у невест ворую пузырьки духов подаренные ухажерами ко дню именин…Ворую личные вещи у павших за Родину воинов в тщетной надежде сделать из этих вещей музейные стенды, хотя правда нательные кресты я всегда возвращаю их прежним владельцам, но бритвы, фляжки , фрагменты противогазов обязательно припрячу, и самое страшное Совесть моя не взъерепенится, не скажет , что же ты сволочь делаешь?!!! Но больше всего ворую у археологов, которых почти не бывает на котловане и тем более траншее , тогда и воровать легче, а когда они есть, то незаметно прикапываю найденную бутылку в песок и забираю её после их исчезновения, а если уж почувствовал помойку, то не подаю вида и выбираю её потом втихоря, присыпав после себя отвалы чистейшим песком, чтобы не видно было. Как правило современным археологам вещи не нужны и они отдают наше наследие на разграбление и разгромление экскаваторам и бульдозерам, эти твари распоясались не в меру и мне приходится выхватывать из под их ковшей гусениц интересующие меня вещи, жаль что их много, а нас мало и они побеждают, но мы пытаемся и воруем, чтобы украсть представляемся другими фамилиями, проходим по неофициальным удостоверениям, врём используя принцип, « вежливость – лучшее оружие вора». Да что там у своих друзей ворую, если они зазевались и отбросили в отвалы интересную вещь я как коршун выхватываю её практически из под их ног и она МОЯ! Они отвечают мне тем же и поэтому приходится внимательнее просматривать свои отвалы. Ворую всё, везде и всегда, у живых и мёртвых, у простых людишек и маститых ученых, не давая им возможности выкинуть в ведро разбитый экспонат.
Ворую и видимо буду делать это до конца своей воровской жизни, а может люди добрые, кнутом и пряником переключат меня на другие виды собирательства, более безобидные и практичные в их глазах и я буду собирать сорта водки, женщин и шмотки?
Не дай то Бог избавиться от воровства, как жил с грехом таки и помереть хотелось бы… только вот приворовать бы ещё.

Добавлено (18.09.2012, 01:47)
---------------------------------------------
Как я стал стекольщиком.

Всё началось в пятилетнем возрасте, а может быть и раньше, но отчётливо помню, как попал я в Ефремовский краеведческий музей. Мы куда то ехали с мамой и между автобусами решили посетить это замечательное учреждение. Как сейчас помню некоторые витрины : комсомольский билет пропитанный кровью, пожарную каску тоже чем то пробитую, складень , уголок крестьянской избы , общепринятые чучела местных лесных обитателей, макет – реконструкцию Ефремовского острога и почти современные виды Красивой Мечи с отдыхающими.

С тех времён прошло больше тридцати лет, а детские воспоминания сохранились, тем более , что они имели и материальное подтверждение: на выходе седые бабушки смотрительницы в серо-синих костюмах , как обычно спросили как меня зовут и сколько мне лет и услышав явно бойкие ответы подарили мне рубль и десятку 1898 и 1900 года соответственно . Рубль у меня потом украли, а десятка цела и по ныне. За этим пошли дореформенные деньги хранившиеся в жестянке из под чая ,чердаки бабушек моих друзей содержали кучу разнообразных кувшинов, а в школьный металлолом кто-то притащил ведёрный самовар и рукомой и они будучи из цветного метала, были отброшены в сторону, так как школа собирала только лом чёрных металлов. Затем первые раскопки , утраты, вовремя вещь не взял и нет вещи…

Учёба, заботы , женитьба на время притупили увлечение. Затем на протоптанной дорожке был найден первый флакон Брокара , на Вернисаже куплены первые «фармации» и выставлены на полку… и тут произошёл удар ниже пояса и виновником был мой Шурин, тот самый который заходя ко мне в гости и треская кальмаровые салаты с восхищением разглядывал мою маленькую коллекцию и которому я даже подарил Тульский самовар времён НЭП а.

А дело было так, в то лето жена лежала на « сохранении» в роддоме и я отвыкший от холостяцкой кухни забегал в гости к тёще, чтобы хотя бы нормально поужинать. И вот изувер в лице шурина устроил мне ловушку . Однажды зайдя в дом и не успев сказать «здрасти» я увидел расставленные на холодильнике пузырьки, фаянсовые мазевые банки и две ёмкости из под рижского бальзама, на флаконах красовались двуглавые орлы , был флакон Смоленской аптеки А. Гинце в Москве и вездесущая аптека В.К. Феррейна.

- Откуда?- только смог выдавить я.

- Знаешь у нас возле работы роют котлован, и мы с Сашкой Огрызковым и Славкой туда нырнули и вот накопали…

- Как нырнули?

- Договорились с охраной и прошли , а там прослойки со стеклом.

- Какие прослойки?

- Ну помойки старинные или подсыпка.

- И так это можно найти?

- Да мы копали , там кругом песок и всё видно , где какие слои. Завтра в обед опять пойдём.

- Слушай Никит возьми меня с собой.

- Хорошо я поговорю, жди звонка.

На следующий день я спешно отменял и переносил врачебные вызовы и к обеду был совершенно свободен, несколько часов ждал тщетно Никитиного звонка и не дождавшись, решил, что они обо мне забыли и уже залезли в котлован и копают. Зная где работал мой родственник я помчался на Плющиху и быстро розыскал нужный объект , он был обнесён сеткой через которую видны были груды песка, кое где виднелись пузырьки. Край котлована был далеко и рассмотреть его дно было невозможно.

Но пузырьки, пусть даже « лысые» лежали в двух – трёх метрах от забора и никто эти сокровища не подбирал… Палкой подтянуть эти « раритеты» было невозможно, а сохранной договариваться я ещё не умел, да и по стройке разгуливала какая-то чинно разодетая комиссия.

Я несколько раз обошёл стройку и ни с чем уехал домой. Вечером выяснил, что доступ на объект перекрыт по распоряжению руководства и увиденные мной пузырьки так и останутся мокнуть под дождями.

Но и этот отрицательный опыт не прошёл для меня даром, я стал присматриваться ко всем, свежи выкопанным траншеям и уже через день цепанул свою первую помойку, в траншее перекладываемой теплотрассы, некоторые вещи из неё так и не обзавелись дубликатами.

И пошло поехало… Но на эту стройку я всё таки попал через год, когда строительство встало , стоит оно и по ныне, спустя одиннадцать лет. Охраны практически нет, а по склонам сохранилось около десятка больших и маленьких помоек они то и подарили основной костяк моей коллекции.

Спустя годы я как врач выявил, что собирание старинного стекла занятие весьма заразное, как впрочем любое собирательство, один заразившийся человек заражает окружающих, кто–то находит « лекарство» в семье, работе, водке и других отвлекающих средствах, а кто-то остаётся на всю жизнь хроником.

Мой первый учитель заразил меня, и собирательство во мне усилило свои патогенные свойства, а кто заразил моего учителя? Наверное, человек уронивший расписные штофы в колодец расположенный на Плющихе и произошло это в XVIII веке.

Контакт с вирусом произошёл следующим образом : в конце семидесятых мой знакомый пошёл в магазин за хлебом дело было на Плющихе, там сломали целый квартал дореволюционных домишек и строили на их месте огромный, по тем временам, подковообразный дом. Проходя мимо котлована его внимание было привлечено остатками сруба точащими на дне котлована, был обеденный перерыв да и охраны в советские времена не было. Спустившись вниз, он обнаружил в донных слоях колодца фрагменты расписных штофов, тщательно собрав осколки, он принёс это добро домой и склеил несколько полностью собираемых штофов. Будучи сыном своего времени, помчался в ГИМ где восторгу хранителей стекла не было границ, всё найденное сдал, ему показали все стекольные закрома Родины и он стал стекольщиком. С тех пор расписных штофов не находил в осколках.

Кто-то стал стекольщиком купив на Вернисаже орластый пузырёк , для прикола.

Кто-то на чердаке нашёл бутылку да ещё и с сохранившейся этикеткой.

Кто-то будучи корреспондентом был направлен описывать « выдающееся» советское строительство , а вместо этого увидел в культурном слое бутылки с орлами и оные стал выкапывать и спасать.

Ой да мало ли … вирус стекольного собирательства витает везде, где есть антисанитарное разрушение культурных слоёв , как впрочем и вирусы нумизматики, сфагистики и прочих изведанных и неизведанных «зараз».

[Монах]

Класс! Правда уже все читал, но перечитал с удовольствием! Молодец, Константин!

[kelinfo]

Вот из свеженького.

Я часто ловлю себя на мысли, что эту идею я украл у Великих, творивших задолго до меня.
- Это взято у Херриота, это Чехов, это несомненный Лесков, а эта попытка тщательного описательства, позаимствована у Шмелёва. Когда же пытаюсь написать, что-то своё, то топчусь на месте, перемешивая ногами смесь слов и междометий. Когда я пишу, то боюсь читать книги, ведь ненароком я могу увлечься чужой идеей или стилем.
Вот и сейчас, прочитав серию рассказов на форуме, решил вспомнить своё детство.
Самую деятельную, а соответственно запоминающуюся, часть детства, я прожил на юге Тульской области, не далеко от Красивой Мечи, помню легенды связанные с названием этой речки. Вроде как, Мамай убегая с Куликова поля, переплывал через неё, на утлом судёнышке, и вот в перегруженное судно стала прибывать вода, угрожая его затопить. Сейчас, это доподлинно установить не возможно, но тогда это казалось мне несомненным. И Мамай поступил самым простым и естественным образом, так спустя четыреста с небольшим лет стали поступать, воздухоплаватели, бороздящие на воздушных шарах, небесный океан, он стал выкидывать за борт, тяжелые и громоздкие предметы. В первую очередь, пошли запасы овса, для ханского скакуна, затем запасы собственной провизии, меха, утварь, одежда, и на конец сундуки с награбленными драгоценностями, но всех этих жертв, было мало и лодка продолжала тонуть. Своих вассалов, хан бросил задолго до овса любимого скакуна, и они барахтались в водной глади, пытаясь доплыть до берега. Он теперь в одиночку правил челном, но вот снова нависла угроза, и он вынул драгоценный, Дамасской работы, меч. Изукрашенный золочённой вязью, с точеной рукоятью, в сплошь облепленных сапфирами и изумрудами ножнах, хотя, нет, встречались и вкрапления крупной бирюзы. Полюбовавшись на работу, попробовав остроту клинка, Мамай остановился в раздумье, это был его парадный меч, приличествующий только завоевателю, крушащему всё и вся на своём пути, но удача отвернулась от него, остатки его войска разбежались по дубравам Дикого поля. Скрываясь за валунами, не смели они выходить, на тропинки, протоптанные дикими вепрями и беленящимися скакунами. Он и сам бежал в Орду без свиты, а израненный конь, чистокровной арабской породы, покорно плыл, привязанный к рассохшемуся челну, пересекавшему безымянную реку. Ни к чему теперь, этот меч, с таким не явишься к вдовам и сиротам, сразу засмеют,- Хан, войско своё потерял, а сокровища в целости и сохранности, привёз обратно…
И пусть, он этот меч добывал в единоборстве, умертвив родного племянника, претендовавшего на престол… Всё тщетно, так пусть же , он этот атрибут власти, покоится на дне, этой стремительной и буйной, в тоже время плавной и широкой реки, и последний раз погладив рукоять, бросил меч в воду. С тех пор безымянная река, стала зваться Красивой Мечой.
Так вот отбросим очередное заимствование, сам не знаю у кого, вспомним детство, связанное с берегами этой реки, со странным именем, присвоенным ей кровавым завоевателем. Доордынское имя конечно у неё было, по берегам в изобилии встречаются ранние славянские поселения, финно-угорские крепости, сарматские могильники, стоянки времён неолита. И всё перечеркнула кровавая рука Золотой Орды, превратив эти благословенные, изобильные, чернозёмные места в Дикое поле. Да так искоренила всякую память, что, и названия рек забылись.
Однажды мне довелось ощутить, весь ужас пережитый Мамаем.
Возвращаясь весной из Москвы с мамой и старшим братом, мы были неприятно удивлены, весенним разливом родной реки. Старый мост через неё, затопило, а новый ещё не достроили. Автобус, доходил только до берега, бушевавшей реки, водоворотами крутящей свои воды. Вековые лозинки, стояли по кроны в воде, собирая траву, валежник, и прочий мусор, прибивавшийся к их ветвям весенним течением. Брат со сверстниками пошел к новому мосту, через который можно было перейти, держась за перила и переступая через прутья ограждения. Матушка, не рискнула перебираться по этому обезьяньему мосту, и со знакомой, пошла искать у местных жителей лодку, которая оказалась рассохшийся плоскодонкой. Рыбные промыслы, в деревне, были давно заброшены, и она валялась возле островерхого сарая, крытого соломой, называемого здесь ригой. На борта лодки была налеплена битумная смола, пошедшая частыми и глубокими лопинами, местами эти морщинистые чешуйки отвалились, обнажив подгнившую древесину.
И вот мы плывём, по этой страшной, неприветливой реке. Совершенно мне не знакомой, в таком бесновании природы. А мутная вода крутит мелкие льдинки, щепки, промозглый, весенний ветер создаёт водную рябь, пытающуюся двигаться против течения. В лодке три бабы, я парнишка лет шести, и три чемодана набитых Московской Краковской колбасой. Вода бьёт из несмоленых щелей лодки, озорным, полноводным родником, её пытаются отчёрпывать консервной банкой, но она всё прибывает, я с ужасом прижимаюсь к матери, боясь пошевелиться, дабы не опрокинуть шаткий челн. А вода бурлит за бортом, кружится, подхватывая одинокие щепки и засасывая их в своих водоворотах. В меньшем объёме, такой водоворот существует и внутри утопающего судёнышка, плавают полузатопленные банки… Мне жутко, и имей я сейчас, хоть долю ханской власти, я бы не раздумывая, избавился от двух малознакомых тёток, а заодно и от трёх чемоданов с драгоценной Краковской колбасой.

[kelinfo]

Бородинские частульки.

Частулька первая.

Бородинское поле, для меня свято, свято реками пролитой здесь крови, человеческой и конской, досталось здесь и коровам. Так мои друзья археологи, ведущие раскопки, приуроченные к юбилейному двухсотому году, не далеко от Бородинской церкви наткнулись на подвал забитый останками людей, лошадей и даже коров. Эти бедолаги то, как там оказались? Пали от бескормицы, когда всё сено выгребли для наполеоновских лошадей? Или под пули угодили? Скорее от бескормицы, чем от пули, вот и были сброшены в подвал дома Дениса Давыдова, дабы не отравлять воздух своим последним « благоуханием». Зрелище чудовищное, узкие рёбра лошадей, создающие широкую грудную клетку, длинные шеи с птерадактелеобразными черепами, из под которых выглядывает солдат Великой армии, или под плечом боевого скакуна покоится рука французского завоевателя, словно они продолжают идти в обнимку в тот роковой бой, всё объединилось в этой братской могиле, и враги, и друзья, боевые товарищи , шпорящие седоки и вьючные животные, те кто видел в бурёнке кровавый бифштекс и те ,которые отказались им стать, смешались все, кони, люди и…. коровы, в тупом безмолвном крике смерти.

Частулька вторая.

Люблю Бородино, потому что любят его мои друзья, часто не видясь целый год, соберёмся мы на скорбный праздник, обозначающий ту или иную годовщину битвы, забьёмся в глухой лесной уголок, чтобы никто не мешал жахнуть пьяную песню, чтобы не косились на пьяниц лежащих у костра, а иногда и без него, не смотря на холодные ночи. Сначала наше поведение покажется непристойным. В таком месте и так себя вести! Но если задуматься, те кто здесь полёг, были такими же, так же спали у костра, пили горькую, радуясь утреннему солнцу, жаренному мясу, и завалявшейся бутылке, так же по утрам их мучила жажда, так же раздували огонь от почти истлевшего уголька, дрожа от утренней росы. Только они были смелее и честнее нас, их хватило на штыковую атаку, нас хватает на то чтобы пронести спиртное, мимо досмотровых рамок.
Ставлю очередной раз свой закопченный котелок с надписью «требуйте долива пива» на досмотровый столик, в котелке соответствующее содержимое..
- Что, это у вас?- спрашивает курсантка мелицейской школы.
- Чай.
- А, почему он пенится?
- Так, не докипяченный ещё. Не желаете ли попробывать?
- Нет спасибо, но с чаем туда нельзя.
- Ну, так я его здесь допью,- и выпиваю целый котелок хмельного напитка.
Где ещё так выпьешь в окружении стражей порядка? Надо же себя вознаградить, за обход в пять километров, по которому пустили зрителей, толпы ряженных в наполеоновскую форму иностранцев, детей которых родителям столько не пронести, стариков, инвалидов, пьяниц, по грязи, по конскому навозу, оставленному прошедшей кавалерией. Вместо прямого пути в три раза короче, все идут обходным, а всё проще, прибыл правительственный прыщ, и полиция, музейщики, администрация и организаторы вытянулись во фрунт, начхав на приглашенных голландцев, испанцев, австрияк и финнов, про французов не скажу, им сам Бог велел волочиться по русским обходным дорогам.

[kelinfo]

Частулька третья.
Отец у меня суетливый, по жизни он всегда подгоняет меня с мамой и братом, чтобы он был спокойным, всё нужно делать быстро, быстро собираться, быстро работать. Эти сборы превращаются в целый ритуал, с руганью и прочей суетой. Я с возрастом становлюсь похожим на него, мне этого не хочется, но я становлюсь. Так же подгоняю свою жену и детей, но что поделаешь, если они такие неторопливые? Ладно, если бы только они, у меня и друзья все неторопливые.. На друзей вволю не покричишь, но попытки их подгонять я делаю, особенно неторопливость друзей усиливается на Бородино. Сборы на представление, это целый высокотехнологичный процесс, возвращение после реконструкции ещё более продолжительно и сложно. При сборах мой тезка покряхтывая перекладывает вещи, достаёт, просматривает и обратно убирает содержимое рюкзака, он ищет своё парадное одеяние обнищавшего боярина конца смутного времени, но попади он в это время по одёжке его приняли максимум за стрельца, и то выпивоху, не сумевшего ничего накопить от военной добычи, зато в наше время он несомненный боярин, брат его не может быть холопом, тем более, что брат старше и соответственно главный наследник, но брат пошустрее и сборы заканчивает на пятнадцать минут раньше, ну не знали бояре Михаила Фёдоровича, что их последователям по военному ремеслу придётся облачаться за время сгорания спички, поэтому и собираются они в течение полутора часов, за это время успевает прогореть костёр из брёвен толщиной в мужскую руку. Третий мой товарищ не пытается быть боярином, он носит обычный камуфляж, и сборы его быстры, но он с удовольствием отвлекается на любой сторонний раздражитель, поход в магазин у него может растянуться на полтора часа, это при том, что нужно купить всего лишь баклашку пива, но пиво, пивом, а поход, о котором я хочу рассказать бил все рекорды.
Как то закончилась у нас в лагере вода, и эта троица вызвалась сходить за водой в Спасо-Бородинский монастырь, не буду говорить, что сборы заняли штатные полтора часа, было одно возвращение с половины пути, так как забыли ёмкость для воды, но вот всё ушли. В лагере ни глотка воды. Только бутылка водки, и жажда этой водке соответствующая. Я уже практически умер от обезвоживание, как вдруг через четыре часа появилась эта троица. Хоть до монастыря не более километра. Причиной такой медлительности послужила монастырская корова, пасшаяся среди памятников, бояре люди бывалые коров на своём веку повидали, а у третьего проснулись тёплые чувства, к крупным рогатым, и он осознал, что ни разу в жизни коров не гладил, хоть кошек и собак за это время у него перебывало немало. В общем, приручение коровы заняло три часа, и не вмешайся в процесс сначала монастырские послушницы, а затем полиция, был бы мне конец, как в песках Сахары. Диму не останавливало даже то, что когда корове надоели эти ласки, она стала бодаться.

Частулька четвёртая.
Мои друзья, археологи, работавшие в Москве, но за неторопливый нрав, склонность к употреблению пива, в рабочее время, и попытки идти наперекор начальству, когда требовалось тщательное и неторопливое обследование раскопа, а бывший мер требовал интенсивных темпов сноса и строительства, и главный археолог Москвы абсолютно того же, в результате их часто увольняли, восстанавливали , повышали и понижали в должности, в итоге они плюнули и ушли в Можайскую археологическую экспедицию, от чего Московская археология проиграла, а Можайская выиграла . Благодаря юбилею были выделены средства на строительство жутких новоделов царского дворца и здания фондохранилища, провели под это археологические раскопки, работы длились несколько лет, и мои друзья безвылазно жили между церковью села Бородино и местным продуктовым магазином. Этой экспедиции удалось обнаружить такие факты и находки, которых в начале и не предвиделось находить, на пятачке придворцового парка были обнаружены поселение дьяковской культуры, братская могила, а точнее санитарное захоронение времён 1812 года, с французскими, русскими солдатами, лошадьми не имеющими национальности и двумя коровами… Было обнаружено немецкое кладбище времён сорок первого года и солдат Красной армии, так и оставшийся на своём боевом посту, в неглубоком окопе, была женщина из мирного населения, погибшая тогда же… Было несколько куриц, в том числе ,и с неснесёнными яйцами в утробе, в царство мёртвых они ушли между этими войнами.
Было выяснено, что Бородинскую больницу или бывший императорский дворец, сожгли не отступающие немцы, а свои несколько попозже, были найдены фундаменты дома сестры Дениса Давыдова, бутылки, курительная трубка, к которой возможно он сам руку приложил, и прочее, прочее , прочее…

Частулька пятая.
Тяжела судьбинушка бездомных животных, хорошо если прибьются, к какой ни будь стройке, где их будут подкармливать объедками или куриными костями, и так весь свой короткий век, пока не будут сбиты проносящейся машиной или задавлены проходящим бульдозером…
Были и такие животные в археологической экспедиции, собака Тучка и котёнок Сайгак и прочие, прочие, клички которых я не запомнил, эти же отложились, потому как довелось их лечить.
Тучка была дворняжка средних размеров, черно-белой окраски. Первый раз она попала ко мне на операционный стол в щенячем возрасте, метафизарный перелом лучевой кости, автотравма. Дима тащил её в вещевой сумке из Бородино, через всю Москву, ко мне на окраину, сделав несколько пересадок на различном общественном транспорте. Закончилось всё благополучно, Тучка рожала щенков, Дима их пристраивал, и всё равно по раскопам бегали своры тучкообразных отпрысков. Взять её домой он не мог и она вела вполне счастливый образ жизни, в холода залазила к нему в палатку, воровала у строителей шматы сала и приносила их Диме, рожала в той же палатке щенков, прятала под ней селёдочные головы, когда было тоскливо, обгрызала поддерживающие палатку тесёмки и завязки, от чего та разваливалась. Дима восхищенный инженерными способностями Тучки не наказывал её, а покупал новую палатку.
Второй перелом был открытым, и как –то сросся сам собой, хоть я этого не ожидал и опасался остеомиелита, но Дима не смог вовремя привезти её ко мне на очередную операцию, но промывая рану, и делая инъекции, назначенные по телефону, смог вылечить свою подопечную безоперационным путём. Родители были против собаки, и он не смог забрать её домой, ведь он годами не вылазил из экспедиций, и дом его был там. Так и жила собака, при бытовках или палатках, ведя весёлый, азартный , охотничий образ жизни, своей хитростью добывая пропитание себе и своему потомству… Пока не исчезла бесследно.
Котёнку Сайгаку повезло больше, он живёт у Диминых родителей, но не обошлось без переломов и кусаных ран… Были и другие участники археологических изысканий, которых мне доводилось лечить, на расстоянии… Конъюктивиты поносы, запоры, раны и вирусные инфекции. Всё вертелось в этом калейдоскопе этих непримечательных, никому не нужных, тихо появляющихся и внезапно уходящих животных.

[kelinfo]

Частулька шестая.
Бородино поле потерь и находок, если потери достаются легко, то находки дело трудоёмкое, мне надоел этот труд, поэтому расскажу о том, что даётся легко.
Потерять можно всё, от ножа, до своего лагеря. Притащились мы как то на реконструкцию, глядь, а там досмотровые рамки при входе, у меня ножик складной, новенький, у Димы самодельный тесак, подходящий под разряд холодного оружия…
-Вон стоит коробка, кладите ножи туда, потом заберёте,- говорит милиционер.
Покорно кладём ножи, в коробку, благо с пивом пропустили, братьев бояр, с их саблями из нержавейки, пропустили со скрипом, проверив заточку.
Выходим после представления, в коробке с нашими ножами, навалены очистки от бананов, пивные бутылки и банки, ножей не видно… Покопавшись ногой в помойке, находим только самодельный нож, Диме повезло, а у меня потеряшка. Но как говорится, что бы, что-то найти, нужно что-то потерять, и вот в расстроенных чувствах идём к своему лагерю, пересекаем распаханное под осень поле… Смотрю себе под ноги, чтобы не споткнуться, смотрю и не верю своим глазам, лежит шестифунтовое ядро со свежей бороздой исцарапанного плугом металла. На такую мену, я согласен, тем более, что нож был китайский.
Мой тезка, ночью не дошел до лагеря, и заночевал в лесу, тяжело ему было пройти эти последние двести метров, с утра не нашлось очков, но идя на представление и внимательно рассматривая дорогу у себя под ногами, прищуренным взглядом, он насобирал маленькую жменьку новодельных пуговиц, оставленных прошедшей здесь армией воюющих сторон.
Помнится один реконструктор, уныло кричащий, на поле битвы,- Товарищи, кто найдёт револьвер, гарантирую вознаграждение!!! - Это по сорок первому году, а детвора бегает и собирает потеряшки холостых патронов , оставленных реконструкторами , попадаются и ПТРовские, не стрелянные, кладу один в карман, будет чем вечером зарядить бутылочку…
Несколько раз, всей толпой мы теряли свой лагерь. Однажды решили спрятать свои вещи, не разбивая лагеря, а затем вернуться и поставить палатки, засунули снаряжение под кучи валежника, забросали всё это папоротником и пошли гулять, попили пива, возвращаемся и не можем найти вещи, всё везде одинаково, и похожие буреломы каждые десять метров, разбредаемся и начинаем ходить кругами, смеркается. Выхожу, на чью то тропу, иду по ней в надежде, что это наша, но нет, не она, делаю очередной крюк и возле одного бурелома вижу шлёпанцы брошенные кем то. Стоп, знакомые, это же наши! Один раздолбай, их не спрятал, начинаю обшаривать бурелом и нахожу спрятанные вещи, не будь этого … демаскировавшего своими штиблетами наши вещи, так и остались бы ночевать в сыром лесу, без палаток.
Как то, совсем недавно, ожидая неторопливо бредущее с реконструкции боярство, мы припозднились, начало темнеть, и когда я увидел, в сумерках, что отставшая троица развернулась, и пошла обратно, я плюнул и пошел искать брошенный лагерь, но настала ночь, и ни чего не было видно, фонаря с собой не было, спичек тоже, телефон давно сел, и сразу отключался, при попытке его включить. И вроде ориентир был четкий, и днём выйти на лагерь, можно было с закрытыми глазами. Но ночью десять метров левее и ты не найдёшь тот самый поваленный дуб, возле которого лагерное костровище, зато соберёшь несколько десятков других дубов. Осторожно ступая идём с сыном в ночной тишине, опять эти ветки мешают, перелазаем через бурелом, нет, не здесь, возвращаемся на исходную точку, и опять бредём не туда. С третьей попытки, возле, какого то незнакомого бревна, теряю сотовый телефон при попытке включить его, шарю по земле руками, сын помогает мне в поисках.
- Да, вот же наши ложки! – говорит он.
И действительно, под бревном припрятанные нами ложки, поотдаль костёр, с одиноким угольком, раздуваем огонь и при свете костра находим спрятанные палатки, разбиваем их, жарим шашлык. Через час в лесу раздаются крики, это ищут лагерь наши бояре, хорошо, что мы здесь, откликаемся, стреляем из сигнального револьвера, через по часа, они разрозненно выходят на свет костра, причем с противоположных сторон, но выходят не все, и искать потерявшихся бесполезно….

[kelinfo]

Частулька седьмая.
-Главное в войнах, это снабженье,- поётся в одной небезизвестной песенке.
В походах, тоже снабженье имеет первостепенное значенье. Подвоз и поднос бутылок пива, ёмкостей с вином, для глинтвейна, тушенка, голубцы, чай, хлеб, шашлык… Всё важно и создаёт походную атмосферу, столь притягательную, что зимой возьмёшь и купишь банку тушенки, и слопаешь её в холодном виде, чтобы хоть частично восстановить этот притягательный вкус похода.
Когда же во время походной жизни заканчиваются пищевые припасы, можно перейти на подножный корм. Бородино создаёт много возможностей для этого… Как то в очередное безденежье, когда почти всё было пропито и проедено, но водка ещё оставалась, соответственно уезжать было рано, решили мы перейти на подножную закуску. По оврагам Воинки наловили виноградных улиток, и решили ими питаться, мы и раньше пытались их мариновать, только до готовки, дело никогда не доходило. А вот сейчас было полны готовность отведать французской кухни. Улиток в Бородино полно, ходит легенда, что до революции под Можайском была ферма по выращиванию этих самых гермафродитов, революция разорила эту ферму, в результате улитки расползлись по окрестностям, добавив крестьянам головной боли. Капустная и огуречная рассада, стали объектом нападения улиток, от них пытались копать рвы, но всё равно они проползали, поэтому, когда мы их отлавливали не испытывали угрызения совести, ибо ловили вредителей.
В общем улитки без предварительной подготовки оказались не тем, что мы от них ожидали и мы решили перейти к сугубой русской закуске, грибам. Но вся беда в том, что у меня отец заядлый грибник, и я никогда к сбору грибов не привлекался, лишь к их перебиранию, поэтому кроме лисичек, белых, свинушек и одной разновидности опят, других видов не различаю, и даже путаю подберёзовики с подосиновиками. Другие собратья находились на таком же уровне познания грибного царства, а ведь когда то я чуть не стал ветеринарным микологом! В общем насобирали мы грибов по виду напоминающих сыроежек, присоединили два подберёзовика, а может и подосиновика, уж не знаю, и стали варить закуску, проварив всё в двух водах, добавив последнюю пачку ролтона, и в волю нашутившись, об исходе данного предприятия, отведали данное варево, не солёное, но вполне приемлемое как закуска.
Опасно, зато есть с чем коротать длинные зимние вечера, почитывая определитель грибов, и секреты французской кухни.

[kelinfo]

Частулька восьмая.

У меня жуткий график работы, не подвластный пониманию ни одному КЗОТу, но график это пол беды, гораздо хуже, общение с людьми. А люди сейчас пошли самые, что ни на есть умные…
Часто когда они заходят в приёмный кабинет, со своими больными животными, я спрашиваю, - Здравствуйте, что у Вас случилось?- на что мне отвечают.
- Это мы хотим у Вас спросить, что у нас случилось!
После такой фразы я начинаю злиться, прекрасно зная, что контакта с владельцами не получится, и они уйдут недовольные мной. И самое главное, люди не понимают, что своим поведением, они осложняют себе жизнь. Ведь если мне кто-то не понравился, я могу отправить к узкому специалисту на другой конец Москвы, хоть сам могу вылечить данное заболевание. Недоверие рушит всё. Так вот из-за таких ситуаций я чаще устаю, чем от тяжелого графика работы, с двумя круглосуточными дежурствами, чем от тяжелых многочасовых операций и прочих сложностей моей работы. Владельцы меня утомляют сильнее, чем больные животные. Может я неправильно ставлю первый вопрос? Но и когда я спрашиваю,- На что у Вас жалобы?- И всё равно получаю тот же ответ.
В общем, устав от очередной эпопеи, я решил взять отпуск. Отпуск брать врачам крайне проблематично, одни пациенты ещё не долечились, а на смену им приходят другие, у одних ещё не снял швы, а уже оперируешь других, и так может длиться до бесконечности. А поскольку процесс лечения довольно интимен, то другому врачу в твоей логике разобраться проблематично. В общем, взял я микроотпуск на неделю, даже не на неделю, а всего на шесть дней, потому как неделя в силу моего графика ну ни как не получается.
И решил поехать пожить в Бородино к своим друзьям, перед этим мне достались вакцины даровые, и я решил привить всех археологических животных, чтобы потом не лечить вирусные ринотрахеиты , мы заранее прогнали глистов и я поехал.
Какое же это было наслаждение, когда я без лишних слов брал очередного котёнка, осматривал его, делал инъекцию, и ни кто не лез ко мне с вопросами: Чем лучше кормить? Можно ли смешивать сухой корм, с мясом или овсянкой? Я дела привычную работу, не осложнённую многословием. Отдохнул я на славу, покопался, посидел у костра, помёрз в палатке. И вот последний день моего отпуска, я еду домой, иду с рюкзаком по вечерней Москве, до работы целых двенадцать часов, сплошная эйфория, целых двенадцать часов отдыха от глупых вопросов и ответов, он мыльных претензий. Сворачиваю в переулок, где расположена довольно известная ветеринарная клиника, и вдруг с боку из подворотни выходят две дамы, одна постарше, другая молодая, обе пергидрольные блондинки, у молодой на руках Йоркширский терьер, в гламурной розовой кофточке. Тут молодая и говорит.- Ну, вот сегодня в вену быстро попали, а в прошлый раз, всю лапу искололи. Я ей говорю, что же Вы над животным издеваетесь?
От этих слов ноги у меня подогнулись, и я понял, что отпуск закончился преждевременно

[kelinfo]

Очередная Бородинская частулька.

Помню первые ощущения от встречи с Бородинским полем… Было это довольно давно, я к стыду своему, ни разу не был в этом легендарном месте, и тут мой друг и говорит.- Не хочешь в Бородино съездить? Там сейчас раскопки идут и нужны люди с металлоискателями. Я в прошлые выходные уже ездил.
Мне захотелось поучаствовать в этих изысканиях, тем более, что мои выходные совпадали со всероссийскими. Собрали манатки, и рванули на раскопки. Лагерь археологов стоял недалеко от музея, быстро перезнакомившись со словоохотливыми Верхнее-Донскими исследователями, большинство из которых жило в Голутвине. Административные дрязги, нас не интересовали, оплата тоже, сама возможность работать в таком месте была наивысшей наградой и поощрением. В тот момент археологи искали братские могилы и волчьи ямы близ Семёновского, и те и другие могли быть совмещены при уборке трупов, для поиска были привлечены специалисты с георадаром, который таскали по полю на УАЗике, перепрыгивая колдобины и ребристые борозды пашни. Где-то ставились флажки, и наша задача была прозванивать отвалы очередного раскопа. В одном месте наткнулись на впадину позднесредневекового жилища, в других, как выяснилось, промахнулись с шурфами на полметра, в общем, волчьих ям не нашли, равно, как и братских могил. Зато отдых получился отличный, за отсутствием мирской суеты.
Приближался ежегодный детский праздник, проводимый в конце мая, по полям разгуливали, приехавшие заранее реконструкторы, некоторые с детьми и женами, дети на голове носили военные фуражки, более подходящие к годам царствования Николая первого.
Прозваниваем мы себе, отвалы снятого дёрна, а вокруг собирается любопытная толпа, нахожу ложевое кольцо по восемьсот двенадцатому, у всех глаза так и горят, самые мелкие просят металлоискатель подержать, даю одному, он водит по земле и не может понять, откуда сигнал, но вот идёт музейное начальство, пытаюсь забрать прибор, но парнишка не отдаёт, и всё водит по земле, в надежде выцепить сигнал.
- Дядь, подари кольцо.
- Не могу, оно уже не моё,- оглядываюсь я, на подходящую делегацию музейщиков.
- Ну, дядь, подари…- канючит подросток, к нему присоединяется матушка.
- Ну, что для ребёнка жалко?
А начальство рядом и уже слушает.
- Ну, подарите, подарите.
Чтобы они отстали, отдаю кольцо музейщикам. Детвора обреченно вздыхает, на что их отец, раскрасневшийся от пива, изрекает.
- Эка, ерунда, купим мы Вам металлоискатели, они всего девять тысяч стоят….
Так и не знаю, может бегают, те подросшие ребятки, по полям с металлоискателями.

[kelinfo]

В общем сказка написанная мной лет семь назад, для детей.... было много продолжений, только я их забыл.

Чик и Чирик.

Чик и Чирик, это самые обыкновенные воробьиные имена. Если по улице бежит кошка, и Вам говорят,- Вон бежит Барсик.- Вы и не видя кошки, знаете, что бежит кошка, ведь имя Барсик, это самое распространённое имя кота.
Или если говорят, что бежит Шарик, Вы знаете, что бежит собака, ведь имя Шарик, это самое распространённое собачье имя.
Так, что знайте, если Вам скажут,- Вон летит Чик, или Чирик, - Знайте, это летит именно воробей, а не какая ни будь ворона, ведь у ворон есть свои, распространённые вороньи имена.
Так вот, Чик и Чирик жили, как и мы в городе Москве, в самом центре, на чердаке старинного высокого дома. Этот дом был настолько стар, что его построили во времена, когда страной правил Царь.
На чердаке было много старинных вещей. Эти вещи были повсюду, в углах стояли старые комоды и стулья, по стенам висели растрескавшиеся велосипедные камеры, ржавые педали и керосиновые лампы. В укромных уголках притаились, покрывшись слоем пыли, старые учебники и ученические ранцы, набитые тетрадками, хранящими отметки своих уже состарившихся учеников. Из одного ящика торчали уши плюшевого зайца. На одном из комодов, среди банок, примостились чумазые от пыли мишка и фарфоровая кукла, у мишки из лапы торчали опилки, а у куклы не хватало одного башмачка, и на когда-то белоснежном фартуке, красовалось огромное пятно вишнёвого варенья. Внизу у маленького столика лежала на боку деревянная лошадка со сломанной тележкой. В углах стояли сломанные удочки, без поплавков и грузил. В картонных ящиках лежали разбитые чашки и чайники, а возле маленького чердачного окошка, возвышался словно крепость, позеленевший от времени, медный самовар. По всему полу были разбросаны голубиные перья, обрывки верёвок, новогодние открытки, конфетные фантики и обвертки от шоколадок. В жестяных коробках от старинного печенья, скрывались, притаившись в засаде, оловянные солдатики, вместе с боевыми лошадьми и броневиками, здесь же хранилась полковая казна, в виде маленьких монет с двуглавым орлом.
Вот, на каком волшебном чердаке жили два маленьких воробьишки с именами Чик и Чирик. Здесь же жили их папа и мама, и сотни других воробьиных семей. Место здесь хватало всем, ведь под каждым стулом, в каждой коробке и между каждой стопкой книг, был свой уютный домик из пуха, травинок, веточек и конского волоса.