С нашей стороны использовались металлические, деревянные, эбонитовые капсулы с бумажными вкладышами, которые назывались медальонами.
В армии Страны Советов медальоны впервые были введены Приказом Реввоенсовета Союза ССР № 856 от 14 августа 1925 г. "О введении в действие "Инструкции по использованию медальонов с личными сведениями о военнослужащих РККА и РКВМФ". Приказ вводил на довольствие армии и флота комплект из складной на петельках металлической коробочки размером 50 х 33 х 4 мм с ушком, пергаментного листка для заполнения его личными сведениями и тесьмы для постоянного ношения на груди.
Пергаментный вкладыш, отпечатанный в типографии, имел чрезвычайно малые по размеру графы и потому в такой вкладыш можно было записать только самое важное: фамилию, сокращенно - имя, отчество, год рождения, военкомат призыва, область (республику), город (район), село (деревню), воинское звание. Образец вкладыша дан в Приложении 1. Что касается качества самой бумаги, то в реальности в большинстве случаев даже намека на пергамент не обнаруживалось, т.к. вкладыши печатали на самой простой, часто газетной, бумаге.
В подавляющем большинстве случаев эти медальоны не обеспечивали герметичной упаковки вкладыша, и потому сохраняемость его является ничтожной. В 1937 г. данный вид медальонов был снят с довольствия армии в связи с политическими процессами 30-х гг. (Приказ № 856 был подписан "врагом народа"). Однако, иногда его можно встретить на поле боя при останках воинов, но это редчайший случай. Должен сказать, что имеются прецеденты находок в эбонитовых капсулах образца марта 1941 г. бланков вкладышей медальонов образца 1925 г. В моей практике таких находок две, обе в Лоухском районе Карелии, где в июне-сентябре 1941 г. сражался 242 сп 104 сд. По всей видимости, кадровый состав этой дивизии имел на довольствии именно этот тип бланков вкладышей.
Еще одним видом металлических "смертников" являлись изготовленные из медных или латунных трубок цилиндры с резьбой или без неё и крышкой (заглушкой). Имелась разновидность металлической капсулы с пазом на трубке и выступом на крышке: после надевания крышки на трубку поворотом крышки она фиксировалась на трубке за счет входа выступа в паз.
Весьма часто роль таких медальонов играли пустые патронные гильзы. Наибольшую "популярность" среди них имели гильзы от револьверов системы "Наган", винтовки Мосина ("трехлинейки"), а также от немецкого карабина 98к и даже от советского пистолета ТТ. Револьверные и немецкие карабинные гильзы, как менее обиходные для простых советских солдат, специально использовались ими для того, чтобы похоронной команде было легче быстро отыскать среди вещей и боеприпасов погибшего воина искомый "смертник". При отсутствии таких гильз пехотинец разряжал 7,62-мм патрон винтовки Мосина и вкладывал туда записку. Автоматчики, разведчики, десантники, лыжники, вооруженные пистолет-пулеметами систем Г.С.Шпагина и А.И.Судаева, часто использовали гильзы патронов ТТ.
В качестве заглушек гильз для предотвращения попадания влаги бойцами использовались следующие предметы:
а) пуля, вставленная в гильзу острым концом, тупым наружу, с последующим обжатием гильзы пассатижами или без такового;
б) карандаш, вставленный грифелем внутрь гильзы;
в) деревянная пробка ("чопик") из подручных материалов;
г) сам бумажный вкладыш с личными данными в случае, когда после сворачивания его размер превышал размер гильзы; при этом солдат, засовывая вкладыш в гильзу, часто с силой и прижимом закручивал его для плотности; впоследствии при находке такого медальона кусочек вкладыша, закрученный солдатом, как правило, утрачивается из-за контакта с почвой и скрутки.
У патронов ТТ для заглушки воины применяли либо деревянную пробку, либо вторую гильзу ТТ. В последнем случае вкладыш укладывали внутрь обеих гильз и плотно сдвигали их друг к другу. В нашей поисковой экспедиции был случай находки такого медальона в Карелии, причем сохранность вкладыша, подверженного действию влаги и продуктов распада останков человека, оказалась удивительно высокой.
При эксгумации останков воина следует весьма тщательно осматривать все металлические гильзы и трубки, попадающиеся в процессе работы. Кто знает, какой из них солдат доверил свою судьбу быть опознанным, тем более через 60 с лишним лет после смерти! Необходимо проверить каждый подобный предмет, а все подозрительные передать с соблюдением необходимых предосторожностей руководителю работ для последующего исследования. Порядок осуществления этих действий описан ниже в этой же главе.
На одной важной для поиска детали я должен акцентировать внимание коллег: когда в гильзу нештатно вставлена пуля наоборот, или карандаш грифелем внутрь, или сохранилась деревянная пробка, то такую гильзу с бумажной начинкой "словить" несколько легче, чем гильзу, роль заглушки в которой когда-то играла сама бумага вкладыша. И если эта выступающая часть вкладыша сгнила в грунте, то в отверстии гильзы могут оказаться лишь жалкие остатки этой части, которые очень легко пропустить при эксгумации, а то и их не останется. Такой медальон легко пропустить. Поэтому подобным гильзам нужно уделять самое пристальное внимание.
Вкладыш такого медальона, как правило, нестандартный, изготовленный из первого попавшегося клочка бумаги, подчас оберточной. Текст в нем обычно размашистый, с широкими пробелами, т.к. не регламентирован типографскими строчками. Поэтому свернутый вкладыш не помещается внутрь гильзы. При находке такой гильзы с бумажной пробкой остается лишь Бога молить о том, чтобы внутри вкладыша текст записей был расположен так, чтобы наружу из гильзы выступали только края этой бумаги, а не ее центральная часть, иначе вероятность максимально полного прочтения сведений и установления данных солдата снижается радикально. Имеют место и факты металлизирования внешнего слоя бумаги от материала гильзы, и пропитывания металлической суспензией слоев вкладыша, отчего их иногда почти невозможно разделить.
Статистика личной поисковой практики свидетельствует о том, что, как ни странно, вкладыши в патронных гильзах сохраняются лучше, чем вкладыши в завинчивающихся эбонитовых капсулах, даже если часть бумаги выступала за пределы гильзы. Пример, один из многих: в 1998 г. в Карелии нами был найден боец-пулеметчик 23 гв.сд, у которого оказались два медальона - стандартный эбонитовый и металлический в гильзе от патрона к винтовке Мосина. Эбонитовый медальон был очень плотно завернут, у гильзы роль пробки играла бумага вкладыша. Вкладыш эбонитового медальона сгнил, от него осталась кашица, не поддающаяся расслоению, а вкладыш в гильзе сохранился отменно. Этим воином оказался Филипп Ефремович Мухопад, украинский парень из Сумской области.
И таких же примеров в каждом поисковом объединении немало. Если хотя бы половина бойцов на всякий случай использовала такой простой способ сохранения своих именных данных, то среди поднятых солдат, безусловно, имен было бы определено больше.
Деревянные капсулы вытачивались из разных пород дерева без пропитки в виде составного пенальчика из трубки и крышки в условиях, когда наладить производство эбонитовых капсул и снабжение ими частей Действующей Армии в условиях начавшейся войны было невозможно. Они, увы, хорошо пропускали влагу через корпус и целости вкладыша также не обеспечивали. Изготавливали их как на небольших заводах и фабриках, так и в мелких мастерских и артелях.
Приказом НКО № 138 от 15 марта 1941 г. было введено в действие "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время" (в дальнейшем Положение), которое действовало всю войну. Им был введен новый тип медальона.
Медальон состоял из черной эбонитовой шестигранной капсулы с резьбой, навинчивающейся на нее эбонитовой крышки и двойного бумажного вкладыша. Размеры стандартных капсул таковы: длина (с завинченной крышкой) - 50 мм, ширина (наибольшая по граням) - 14 мм, внутренний диаметр - 8 мм.
Особых слов заслуживают медальоны, изготовленные в блокадном Ленинграде, так называемые "блокадники". Они изготавливались промышленностью осажденного города в связи с отсутствием поставок из центра из имевшегося темного серо-зеленого эбонита круглой, нешестигранной, формы. В архиве автором обнаружены некоторые документы, характеризующие состояние дел со снабжением фронта медальонами и особенности их производства в условиях надвигающейся блокадной зимы (ЦАМО, ф.217, оп.1244, д.39, лл.94, 103).
Документ 1:
"Приказание войскам Ленинградского фронта № 035 17.11.41.
О поверке наличия медальонов.
Установлено, что командиры соединений и отдельных частей не организовали систематический контроль в штабах и частях за выполнение Приказа НКО № 138 1941 г., в результате у большинства убитых и раненых бойцов и командиров отсутствуют медальоны, что лишает возможности установить их личность.
Командующий войсками фронта приказал:
1. Командирам соединений, частей до 30.11.41 провести проверку наличия медальонов у всего личного состава, особо обратить внимание на правильность заполнения вкладных листов. Впредь каждого командира, бойца немедленно по прибытии в часть снабжать медальонами. Командирам соединений при установлении факта отсутствия у командира, бойца части медальона сурово взыскивать с виновных вплоть до предания суду. Штабам армий поверить наличие запаса медальонов в частях и на недостающее количество дать заявку к 20.11.41 фронтовому интенданту.
2. Командирам запасных частей и командирам батальонов выздоравливающих при направлении личного состава в части поверять у убывших наличие медальонов и в случае отсутствия - снабжать ими на месте, заполняя вкладные листы по документам, установленным Приказами НКО № 450 1940 г., № 138 1941 г., № 330 1941 г. За отправку людей без медальонов командиров запасных полков и командиров батальонов выздоравливающих привлекать к строгой ответственности...
4. Фронтовому интенданту до 01.12.41 по заявкам штабов армий, командиров отдельных частей и соединений полностью обеспечить войска фронта медальонами и вкладными листами...
Зам.начштаба ЛенФ генерал-майор Семашко
Военный комиссар штаба ЛенФ бр.комиссар Холостов".
Документ 2:
"Справка-доклад о выполнении Приказания войскам ЛенФ № 035 от 17.11.41
(по состоянию на 27.11.41).
1. Медальоны изготавливает артель "Культпром". Заказ дан вещевым отделом Интендантского управления до 01.01.42 - 400000 шт., из этого числа на 26.11.41 изготовлено 228843 шт., осталось за промышленностью 171157 медальонов, но в данное время изготовление медальонов зависит от подачи электроэнергии, т.к. за этот период и ежедневно по несколько часов производство простаивает, а 4 дня совершенно не работало. Мощность выпуска медальонов в день 5700 шт.
2. Вещевой отдел Интендантского управления фронта одновременно заключил договор и сдал заказ на 500000 медальонов фабрике "Пластмасса", которая с 01.12.41 начнет давать по 8000 медальонов в день. Мощность выпуска медальонов в день двумя предприятиями составит 13700 шт.
3. По данным производственной мощности, приказание войскам Ленинградского фронта за № 035 от 17.11.41 будет выполнено не 01.12.41, а 10.12.41 при условии полной обеспеченности предприятий электроэнергией...
Ст.помощник начальника 3 отделения капитан Иванов".
Аналогичная непростая ситуация с производством медальонов имела место по всей стране в первую военную зиму, оттого и не хватало их в войсках. Прибавьте сюда нераспорядительность некоторых снабженцев, задержки эшелонов с грузом в пути (ведь не боеприпасы везут), нехватку исходных материалов и станет понятно, почему так мало было у солдат медальонов и почему пришлось вытачивать их из дерева или использовать патронные гильзы.
Для ясного понимания некоторых принципиальных вопросов использования медальонов рассмотрим и прокомментируем сведения о них из раздела III Положения ("Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР", т.13 (2-1), М., "Терра", 1994, с.260):
"Раздел III
Назначение медальонов со сведениями о военнослужащих
...28. Для учета потерь личного состава в военное время и в целях привития навыков в хранении медальона еще в мирное время каждому военнослужащему с момента его прибытия в часть выдается медальон с вкладным листком в двух экземплярах, который записывается в вещевой аттестат и хранится у него до увольнения в запас.
Наличие медальона и правильность заполнения вкладыша периодически проверяются у красноармейцев и младшего начсостава на утреннем осмотре, а у начальствующего состава - при выходе части в поле, на тактические занятия.
При переводе военнослужащего в другую часть медальон заносится в вещевой аттестат военнослужащего.
Медальон носится в специальном кармане, пришитом на внешней стороне пояса брюк (с правой стороны).
Вкладыш медальона заполняется в двух экземплярах. Один экземпляр вкладыша медальона у убитых и умерших от ран вынимается и хранится в штабе части или лечебном учреждении, а второй экземпляр, сложенный в медальон, остается при убитом или умершем от ран.
29. Команды, наряжаемые для очистки полей боя, вынимают один экземпляр вкладыша медальона с убитых и передают в штаб той части, распоряжением которой они производили очистку поля боя.
30. О смерти военнослужащего сообщает та часть, в которую передан командами после очистки поля боя вкладыш медальона, снятого с убитого, независимо от того, к какой части принадлежал военнослужащий.
31. Вкладыши, изъятые из медальонов у убитых военнослужащих, командиры частей хранят в штабе части, на основании их составляются списки (форма 2) и пересылаются в штаб дивизии. Отдельные части, не входящие в состав дивизии, представляют списки (форма 2) в штаб того соединения, которому они непосредственно подчинены.
32. О лицах, умерших от ранения в пути следования в лечебные учреждения, начальник транспорта, сопровождающий их, обязан подробно доложить лицу, принимающему раненых, о количестве умерших в пути, где они оставлены для погребения (или погребены) и чьим распоряжением и где они будут погребены. Один экземпляр вкладыша медальона, снятого с умершего в пути следования, cдается лицу, принимающему раненых. В случае отсутствия медальона у умершего в пути сопровождающий обязан принять меры к установлению личности умершего. Начальник лечебного учреждения об умерших в пути доносит (форма 3) наравне с умершими в госпитале".
Вот уж чего-чего, а именно сообщений из тех частей, чьим распоряжением производилась очистка поля боя, если найденный боец оказывался не из этой части, а из соседней (не говоря про другую армию или фронт), не дождались родственники десятков и сотен тысяч семей воинов.
То же можно сказать и об умерших в пути и не доехавших живыми до лечебного учреждения бойцах. Сплошь и рядом в книгах погребения госпиталей и медсанбатов имеются записи: "Доставлен трупом, установить личность не представилось возможности". И все из-за того, что у человека не оказывалось ни паспорта, изъятого при призыве, ни медальона, так и не выданного на сборном пункте или в запасном полку, ни красноармейской книжки, окончательное введение которой состоялось только к осени 1942 г. Формирование транспорта с ранеными на передовой производилось, как правило, в условиях фронтовой опасности и неразберихи, и потому весьма часто начальник транспорта не имел точных именных сведений по каждому вверенному ему еще живым бойцу.
А сколько тысяч воинов снято умершими от ран в пути следования с санитарных поездов и санлетучек и передано на станциях и полустанках их военным комендантам, местным жителям и железнодорожникам подчас без сопровождения трупов списком по установленной форме и при отсутствии медальонов. Их хоронили неподалеку, а иной раз и прямо на территории станции безымянными, без фиксации факта захоронения в городском, поселковом или сельском совете, без донесения комендантом станции именных данных воинов по инстанции в штаб военного округа или фронта.
Разве можно сосчитать количество воинов, погибших на железнодорожных станциях или на перегонах во время бомбежек авиации противника, когда воинский эшелон с личным составом оказывался без достаточного зенитного прикрытия. У следующей на фронт дивизии (бригады) всегда имелся жесткий график прохождения по железной дороге, и в случае нанесения ударов самолетами противника по станции или эшелону после восстановления пути и порядка составы немедленно отправлялись в дальнейший путь. Все погибшие при бомбежке бойцы хоронились тут же, у железнодорожной насыпи или на ближайшем местном кладбище, наспех, без оформления факта захоронения, оставляя разве что маленький безымянный обелиск со звездой, если успевали сделать его. И опять происходило обезличивание захороненных воинов ввиду отсутствия хоть каких-нибудь документов, удостоверяющих личность. Пример: во время следования на фронт 2-й сд из Архангельска 29 марта 1942 г. на станции Бологое один из эшелонов этой дивизии подвергся бомбардировке; погиб 41 человек из 261 сп; все они были похоронены в г.Бологое; родственникам из штаба полка своевременно были отправлены извещения о гибели; я специально проверял факт учета воинов путем посылки соответствующего запроса в Бологое на имя военного комиссара и вот результат - на учете в тамошнем объединенном военкомате ни один человек из погибших 29 марта 1942 г. не состоит!
И ведь что примечательно. Даже если начальник транспорта, эшелона, старший команды, командир части, следующей на фронт, имели именные данные выбывших в пути следования воинов, то по прибытии к месту назначения, отчитываясь об убыли личного состава, в своих рапортах, актах и донесениях они часто приводили цифровые данные убыли, объясняли причины потери личного состава, но не всегда доносили по инстанции именные данные выбывших бойцов по установленной Положением от 15 марта 1941 г. форме. Вот как порою "создавались" пропавшие без вести.
Рассмотрим структуру вкладыша медальона, введенного Положением. В него вносились:
а) фамилия, имя, отчество;
б) год рождения;
в) звание;
г) уроженство - республика, область, город, район, сельсовет, деревня;
д) военкомат призыва;
е) данные о семье: адрес с теми же графами, что и уроженство, Ф.И.О. жены, ближайшего родственника;
ж) группа крови согласно классификации чешского врача Яна Янского (от I до IV).
В некоторых бланках отсутствовала графа военкомата призыва. Это связано, видимо, с ошибкой в типографии, исполнявшей заказ на печать бланков. Таких вкладышей было немало на Карельском фронте. Образцы разных бланков, в т.ч. нестандартных самодельных, приведены в Приложениях 2, 3, 4.
Как сказано в пункте 28 Положения, вкладыши должны были выдаваться в двух экземплярах: один был предназначен для похоронной команды, которая изымала его для доставки в штаб части и последующего учета и сообщения близким о гибели солдата, другой оставался при нем в капсуле и погребался, если, конечно, медальон имелся. В реальности бойцы получали чаще одинарные экземпляры бланков, нежели двойные, из-за их нехватки у интендантов.
Типографии не успевали печатать бланки в соответствии с Положением, и потому иногда при останках бойцов в эбонитовых капсулах можно встретить бланки старого образца, те, что были предназначены для закладки в металлический медальон образца 1925 г., или нестандартные самодельные одинарные записки (их особенности описаны выше). И если на бланках 1941 г., введенных Положением, при наличии размытости или порчи данных в первой из половин вкладыша все же остается надежда прочесть их во второй, то старый образец бланка 1925 г. такой возможности не дает.
Иногда штабы частей практиковали выдачу заменителей стандартных бланков: писарь части аккуратным почерком исписывал стопку узких полосок бумаги, где на каждый листок вносил те самые графы, что было положено иметь на стандартном бланке. Боец далее записывал своей рукой химическим карандашом сведения о себе. Поэтому почерки в бланке могут не совпадать. Частым делом являлось и составление писарями своей рукой, со слов солдата или данных поступивших списков, всего текста медальона. Кроме того, чернила, выполненные на растительной, а не химической основе, имели обыкновение вымываться влагой, проникавшей в капсулу, и если химический карандаш оставался хотя бы и в размытом виде, то нанесенные писарем графы исчезали. И такое бывает у поисковых находок.
